Женщина-Волшебство

Красивая, стройная, длинноногая и эффектная, я заходила в сауну и выходила оттуда ни с чем. Ответ на происходящее лежал на поверхности. Простой, но в то же время сложный. Все были зрячие, но клиенты не видели меня вещью, над которой можно глумиться и издеваться. То, что они позволяли себе делать с другими девушками, я бы с собой делать не позволила. Одного моего взгляда и походки было достаточно для того, чтобы господам оставаться с рабынями.

Я сменила несколько агломератов, пока не нашла более-менее подходящее место.

Я выбрала новый механизм. Теперь я не делала из себя, как в прошлом, инструмент по зарабатыванию денег. Я делала из себя универсального солдата, женщину, намеренно идущую на риск, чтобы выдрессировать себя, быть стойкой, непоколебимой, не боящейся смерти и увечий, но останавливающей насилие, не знающей жалости, но сочувствующей, не разделяющей боли, но помогающей, не ищущей, но идущей.

Было непривычно вливаться вновь. Был страх, что могу не справиться, не смогу настроиться, но вскоре появились непосредственность, непринуждённость и лёгкость. После Кости проституция казалась раем наяву. Началась моя жизнь, моё тело и мой выбор. Я оставила попытки доказать что-либо кому бы то ни было и выбросила шаблоны в мусорное ведро. Случайно наткнувшись на повесть Александра Ивановича Куприна «Яма», я была опечалена судьбой героинь. Я не дочитала повесть до конца, мне стало тошно. В моей жизни была иная правда.

Первый блин комом

В двухкомнатную квартиру влезали все, и вновь пребывающие, и постоянно находящиеся. В этот раз нас было шестеро. Их было двое: один – ко мне, другой – к напарнице, и две девочки, ждущие своей очереди, скромно сидящие на кухне. Маленькая обшарпанная хрущёвка, предоставленная женскому табору в качестве рабочего места, и пьяная клиентура смущали только меня. Глядя на остальных, что женщин, что мужчин, складывалось ощущение, что они родились в этом гадюшнике и, будучи слепыми к краскам мира, ничего лучше и красивее не видят и не хотят видеть. Я понимала, что это моя последняя смена в столь убогой конторке. Наблюдать и участвовать в этом было невыносимо.

Дичайший перегар, разивший изо рта клиентов, вызывал у меня рвотный рефлекс; чтобы не задохнуться, я старалась дышать только ртом. Даже душ не входил в обязательную программу, если клиент упирался и отказывался. Это была клоака, из которой нужно было выбираться как можно быстрее.

Тот, который выбрал меня, отправился в ванную комнату. Я боялась, что в состоянии столь сильного алкогольного опьянения он может поскользнуться и свернуть себе шею, но ещё больше я боялась, что меня вырвет прямо на него от убойной смеси тёплого влажного воздуха и обработанного его организмом выпитого спиртного. Я ждала его в комнате, морально готовясь к зловонию, которое с минуты на минуту необратимо накроет душным облаком и оставит после ухода шлейф. Смрад, который проникнет в мои волосы и моё сознание, не оставит меня прежней, и никакая мочалка, никакой шампунь и тонны вылитой на себя воды не помогут отмыться от этой грязи. Заниматься сексом с мужчиной, находящимся в состоянии сильного перепоя, – это особое и ни с чем не сравнимое удовольствие, которое называется насилием.

Он не был дерзким, хамоватым или грубым, не выглядел неряхой, возможно, он был хорошим человеком, я не знала наверняка, но он был пьян настолько, что единственное чувство, которое он вызывал во мне, – это отторжение с примесью пренебрежения.

Я была на грани. Я пожалела, что аккуратно не развернула ситуацию при выборе таким образом, чтобы стать невидимкой.

Он вернулся из душа и лёг рядом со мной. Стоило ему только отбросить полотенце и оголить своё тело, как то, что я увидела, заставило меня покачнутся сильнее, чем перегар. Огромные белые многочисленные пузыри, прыщи и наросты покрывали его гениталии. Они были разных размеров, форм, но цвет был преимущественно белый. С таким я столкнулась впервые. Для меня это было открытием года.

«Мама, роди меня обратно!» – кричала я всем своим существом.

Я ужаснулась. Это зрелище выглядело отвратительно.

– А ты минет без презерватива не делаешь? – спросил он хмельным голосом.

– Нет. Но я сейчас приглашу другую девушку! Она делает. Буквально секунду! – скороговоркой сказала я и опрометью метнулась прочь из комнаты.

Влетев в кухню, я быстро пригласила мне на смену Алину, которая не отличалась особой гигиеной и жаждала денег, предварительно предупредив её об увиденном.

Я выдохнула. Ситуация решилась. Было лишь одно преимущество работы в колонковом гнезде – рокировка.

После ухода белого яйценосца Алина, сделав умное лицо, ехидно высказалась.

– Зря ты отказалась. Деньги потеряла. Это не половая или кожная инфекция, а жировики, которые нужно удалить.

– Я ничего не потеряла, а ты заработала.

Откуда она могла знать наверняка, что это за дрянь? Она же была проституткой, а не доктором с микроскопом и пачкой бумаг с анализами пациента.

Для себя я тогда решила: жировики или не жировики, для меня не имеет значения, но с такими яйцами я работать больше не хочу!