Женщины

— Правильно. Дальше было физически тяжело, но морально на удивление просто, знай себе копай. Дама тем временем бессильно плюхнулась на соседний холмик и едва слышно причитала всякую околесицу. Толку от нее не было никакого. Она говорила про троих детей своего мужа от прошлого брака, оставленных ее мужу женщиной, которую тот бросил ради нее, и теперь оставшихся на ее шее. О том, что теперь неясно, как с ними быть, это ведь не ее дети, они ей не нужны. Своих она ему так и не родила. Помимо отца они, вероятно, лишатся и частной гимназии, потому что одной ей такие траты не потянуть да и на кой ей это всё. Причитала она и о том, как он любил смотреть хоккей, жуя куриные крылышки в соусе тартар. Как храпел, словно чёртов боров. Как обожал кошек и терпеть не мог собак, а она — наоборот. Как заботился о своей мамаше, а о ней, супруге, не заботился совсем. Как засматривался на молоденьких. Как то и дело после работы пованивал женскими духами, и как ей приходилось притворяться слепой и слабоумной, чтобы ненароком не разоблачить его измены и не схлопотать развод. И что так и не свозил ее в Италию, помешанный на своем дурацком Египте. Она говорила и говорила, помочь мне копать ей, по-моему, и в голову не приходило, но я сделала скидку на ее нервы и продолжила рыть песчаную почву одна.

И тут вдруг покойник в покрывале замычал.

Потом зашевелился.

Дама тихо, но истерично заверещала, — и не понимая, что делаю, я мгновенно рубанула котолюбивого собаконенавистника лопаткой по голове. Удар, еще удар, я рубила, и черное пятно крови разливалось по покрывалу. Сима, ты грызешь ногти, прекрати, или я перестану рассказывать! Наконец покойник затих… Я в ужасе смотрела на него, судорожно пытаясь определить, убийца я — или просто уборщица, зачищающая довольно неряшливое убийство, совершенное до меня.

Потом я снова стала копать. Дама сидела молча, в ее глазах тем временем явственно наметилось сумасшествие. Я же в тот момент соображала на удивление хладнокровно.

Когда яма была готова, я любовно обстучала лопаткой края и утерла пот. Знаешь, даже в тусклом свете луны результаты моего труда не тянули на гробницу фараона, только на временный приют внезапного покойника. Знаешь, эдакую койку в хостеле для нежданно «рипнувших». Но помню, я гордилась своим шедевром. Вырыть яму в одиночку саперной лопаткой — это тебе не… В общем, неважно. Сразиться со мной в могильном мастерстве всё равно было некому. Дама тем временем докуривала пачку сигарет и сверкала отчетливо бесноватыми стеклянными глазами.

«Я отпишу тебе эту машину, — нервно выпалила она, глядя на меня абсолютно безумным взглядом, — Хочешь? Новая!»

Я стояла и смотрела на нее как истукан. Слов не было. Мне казалось, это всё сон.

«Не надо мне ничего, — ответила я, — Особенно машину не надо!»

При мысли о всё еще стоящей у ворот кладбища импровизированной труповозке мне стало дурно. Потом вдогонку озарило, что на этом Мерседесе я без вариантов — зато с большой помпой — меньше чем за сутки въеду прямиком за решетку. От этой мысли стало еще хуже.

«Ок, — сказала дама, — тогда я переведу тебе деньги! Ты меня спасла. Моя астролог говорит, что долги надо оплачивать сразу, иначе они повисают на карме»

«Не надо мне ничего! — начала было я, но она властно спросила: «У тебя Сбер? Привязан к телефону?»

«Не надо ничего…»

«Диктуй номер!» — рявкнула она. Лопатка оставалась у меня, но аффект был явно не на моей стороне. Пытаясь избежать конфликта, я назвала свой телефон.

«Какой простой», — удивилась дама, набирая цифры, и вдруг подняла на меня глаза. В них были шторм, буран и сам сатана, — «У меня уже есть твой номер!» — прошипела она.

«В смысле?»

Она показала экран.

«Лиза Кладбище», — прочитала я.

Ничего не поняв, я смотрела на нее. Она на меня. В этот момент мой телефон зазвонил. Это был Родион. Наконец-то! Я судорожно решала, с чего начать рассказ, с рождения дочери или с новости о трупе какого-то храпливого котолюбца, который сейчас зарою на нашем с ним любимом погосте. Схватив трубку, я выпалила «Алё…» — и застыла.

«Алё!» — ответил женский голос, и я услышала его одновременно и из динамика телефона, и снаружи, в воздухе. Медленно, в миге от обморока я перевела взгляд на тело в покрывале. Дама смотрела на меня с ненавистью.

«Так это ты тут шляешься ночами! Как я сразу не догадалась! Родечку своего поджидаешь? Моего, гадюка, моего, а не своего! На, стерва, забирай его, теперь он твой!» — она пнула грузный труп. Земля поплыла у меня из-под ног.

«Это что, Родион?» — беззвучно прошептала я.

«Да, это из-за тебя я его убила. Из-за твоего сообщения! Ну, где твой дитёныш, которого ты там от моего мужа родила?!»

Вряд ли бы я так быстро сообразила, что к чему, но уже в следующий миг перед глазами просвистело лезвие сапёрной лопатки. Вжжжжух — сталь рассекла темноту прямо у лица — вжжжжу! — и погоня понеслась.