Женщины

Вырулили на взлетную полосу – и вот мы уже в воздухе. Мы вымахнули над океан и сделали гигантский разворот.

54

Я вышел из самолета последним, и там стояла Джоанна Довер.

– Боже мой! – рассмеялась она. – Ты выглядишь ужасно!

– Джоанна, давай выпьем «Кровавой Мэри», пока багаж выгрузят. О черт, у меня же нет багажа. Но все равно давай выпьем «Кровавой Мэри».

Мы вошли в бар и сели.

– Так ты никогда до Парижа не доедешь.

– Меня французы мало колышут. Я ведь в Германии родился, знаешь ли.

– Надеюсь, тебе у меня понравится. Очень простое жилье. Два этажа и много воздуха.

– Если только мы будем в одной постели.

– У меня есть краски.

– Краски?

– То есть, ты сможешь писать, если захочешь.

– Вот говно, но все равно спасибо. Я ничему не помешал?

– Нет. Был один механик из гаража. Но он ссохся. Не смог выдержать темпа.

– Пощади, Джоанна, лизать и ебаться – это еще не все.

– Вот для этого как раз у меня есть краски. Когда будешь отдыхать, то есть.

– Ты просто куча женщины, даже если не считать 6 футов.

– Господи Боже мой, как будто я не знаю.

Мне у нее понравилось. На каждом окне и двери висели экраны.

Окна распахивались, огромные окна. На полах никаких ковриков, две ванных, старая мебель и множество столов везде, больших и маленьких. Просто и удобно.

– Прими душ, – сказала Джоанна.

Я рассмеялся.

– Вся моя одежда – на мне, у меня больше нет ничего.

– Завтра еще купим. Сначала примешь душ, потом поедем и хорошенько наедимся даров моря. Я знаю одно неплохое место.

– А там выпить дают?

– Осел.

Я не стал принимать душ. Я принял ванну.

Мы ехали довольно долго. Я раньше и понятия не имел, что Галвестон – остров.

– Торговцы шмалью угоняют сейчас рыбацкие лодки. Убивают всех на борту и ввозят свою дрянь. Одна из причин, почему цены на креветки растут: ловить их стало опасным занятием. А твои занятия как?

– Я не писал. Думаю, у меня уже всё кончилось.

– И сколько ты так не пишешь?

– Дней шесть или семь.

– Здесь самое место…

Джоанна заехала на стоянку. Ездила она очень быстро, но не настолько, чтобы нарушать правила. Она ездила так, будто ей было дано такое право. Разница есть, и я ее оценил.

Мы взяли столик подальше от толпы. Прохладно, спокойно и темно.

Мне понравилось. Я согласился на омара. Джоанна же пустилась в нечто странное.

Заказывала она его по-французски. Она была изощренна, много путешествовала. В некотором смысле, как бы я ни недолюбливал образование, оно помогает, когда смотришь в меню или ищешь работу – особенно когда смотришь в меню. С официантами я всегда ощущал собственную неполноценность. Я появился слишком поздно и со слишком немногим за душой. Все официанты читали Трумэна Капоте. Я читал результаты скачек.

Обед был хорош, а в заливе стояли рыбацкие лодки, патрульные катера и пираты. Омар во рту был вкусен, и я запивал его тонким вином. Хороший ты парень. Ты мне всегда нравился в своем красно-розовом панцире, опасный и медлительный.

Вернувшись к Джоанне Довер, мы распили восхитительную бутылочку красного вина. Мы сидели в темноте, наблюдая, как по улице под нами проезжают редкие машины. Сидели тихо. Потом Джоанна заговорила:

– Хэнк?

– Да?

– Тебя сюда какая-то женщина пригнала?

– Да.

– С нею все кончено?

– Мне хотелось бы так думать. Но если бы я сказал «нет»…

– Значит, ты не знаешь?

– Не совсем.

– А кто-нибудь когда-нибудь вообще знает?

– Не думаю.

– Вот поэтому от всего этого такая вонь.

– Нет тут никакой вони.

– Давай поебемся.

– Я слишком много выпил.

– Давай ляжем.

– Мне еще выпить хочется.

– Ты тогда не сможешь…

– Я знаю. Надеюсь, ты позволишь мне остаться еще дня на четыре, на пять.

– Это будет зависеть от того, как у тебя получится, – ответила она.

– Справедливо.

К тому времени, как мы допили вино, я едва мог доползти до постели. Я уже спал, когда Джоанна вышла из ванной…

55

Проснувшись, я встал и почистил зубы щеткой Джоанны, выпил пару стаканов воды, вымыл руки и лицо и вернулся в постель. Джоанна повернулась, и мой рот нащупал ее губы. Хуй начал вставать. Я положил на него ее руку. Схватил ее за волосы, отгибая назад голову, целуя ее жестоко. Я играл с ее пиздой. Я терзал ей секель довольно долго. Она вся повлажнела. Я оседлал ее и похоронил его. Я держал его внутри и чувствовал, как она мне отвечает. Проработать мне удалось долго. Наконец, сдерживаться более не было сил: я был весь в поту, и сердце билось так, что я его слышал.

– Я в не очень хорошей форме, – сказал я ей.

– Мне понравилось. Давай раскурим косячок.

Она вытащила кропалик, уже замастыренный. Мы передавали его друг другу.

– Джоанна, – сказал я ей, – мне до сих пор спать хочется. Еще часок бы не повредил.

– Конечно. Вот докурим только.

Мы прикончили косяк и снова растянулись на кровати. Я уснул.

56

В тот вечер после ужина Джоанна достала мескалин.

– Когда-нибудь пробовал?

– Нет.

– Хочешь немного?

– Давай.

У Джоанны на столе лежали какие-то краски, кисти и бумага. Тут я вспомнил, что она коллекционирует живопись. И уже купила несколько моих картин.

Почти весь вечер мы пили «Хайнекен», но до сих пор были трезвы.

– Это очень мощная дрянь.

– А что она делает?