Женщины без границ (Пьесы)

1-й телохранитель. Мы пошли, Вера Михайловна. Нам нужно точки определить. Людей рассредоточить. Здание на режим поставить.

2-й телохранитель. А огурцы обязательно соленые или можно маринованные?

Вера Михайловна. Соленые и лучше бочковые.

Раздается звонок в дверь. В дверях телохранители сталкиваются с издателем. В одной руке у него папка, в другой – букетик цветов.

Марк Львович. Здравствуйте!… До свидания!…

Телохранители. До свидания.

Вера Михайловна. До свидания.

Марк Львович. Принес главу. После корректуры. Восторг! Все в редакции говорят: гениально! Вы – гений. Это успех! Но вот только псевдоним… Ричард Баранов. Мало того, что Ричард, так еще и Баранов… Может, Ричард Львов?

Вера Михайловна. Нет, именно – Баранов.

Марк Львович. Почему же?

Вера Михайловна. Потому что все они – козлы.

Марк Львович. Кто – все?

Вера Михайловна. Все, кто этим занимается. И я тоже.

Марк Львович. Я хотел тут с вами согласовать одно маленькое сокращение.

Вера Михайловна. Не вовремя вы. У нас сегодня смотрины. Прибудет Дашкин ухажер. Тоже, наверное, козел. Впрочем, почему же не вовремя? Оставайтесь к обеду. У вас вкус, я вам доверяю!

Марк Львович. Неловко как-то…

Вера Михайловна. Неловко, когда в заду боеголовка.

Марк Львович. Восторг! Все покорены вашим знанием маргинального фольклора. Успех будет феерический!

Из ванной выходит Эдита, соблазнительно обернутая узким полотенцем.

Эдита. Пардон, Марк Львович!

Марк Львович. Богиня! (С интересом глядит ей вслед.)

Вера Михайловна. И куда мужики смотрят?

Выходит Даша из своей комнаты.

Дашка по сравнению с ней бройлер неощипанный, а вот поди ж ты – олигарха подцепила!

Даша. Да ну вас!

Эдита. Мама, как ты думаешь, если я буду в тюрбане?

Даша. Мамочка, а танец живота ты исполнять не собираешься?

Эдита. Ты ничего не понимаешь! Тюрбан – это очень модно. Ты видела, Дженнифер Пампкинс получала «Оскара» в тюрбане! В конце концов, твой олигарх должен понять, что у нас респектабельная семья…

Марк Львович и Вера Михайловна садятся у компьютера, обсуждают сокращения в книге.

Даша. Мамочка, его это не интересует. Его я интересую.

Эдита. Ошибаешься! В постель ложатся мужчина и женщина, а в брак вступают семьи!

Даша. Предложение он мне пока не делал.

Эдита. Сделает. В противном случае он не принял бы приглашение на обед. Это очень занятые люди. К нам в театр один олигарх ходит – всегда опаздывает к началу, весь первый акт спит, а в антракте уезжает…

Даша. Это верно. Бизнес – каторга.

Эдита. Вот и пусть мужики зарабатывают, а мы будем тратить.

Даша. Мама, я тебя очень прошу, не делай из обеда смотрины! Это унизительно. В конце концов, я сама еще не поняла, нужен он мне или нет…

Эдита. Насколько я помню, по-настоящему тебе был нужен только Лешка… Но школьная любовь хороша лишь для воспоминаний. Мне, например, в десятом классе нравился хулиган по фамилии Галкин, его потом посадили… Представляешь, если бы я вышла за него, а не за твоего отца? Хотя, конечно, и с папашей твоим тоже маху дала.

Даша. Что-то Леша давно не звонил. Наверное, в походе…

Эдита. Ужас: полгода в консервной банке под водой! А на берегу остается жена, окруженная соблазнами.

Даша. Папа – тоже военный. (Уходит в ванную.)

Эдита. Твой отец служил только в Москве и за границей. И я всегда была рядом с ним. Хотя сама видишь, что из этого вышло…

Из кабинета появляются Иосиф и Иван Афанасьевич.

Иван Афанасьевич. Ах, какие запахи! Помнишь, у Чехова: «Жареные гуси мастера пахнуть»!

Иосиф. Чего там нет в Америке, так это запахов. Ни запахов весны, ни запахов осени, ни вот такой пропахшей вкусностями квартиры, когда ждут гостей. В ресторан друг друга приглашают… (Скрывается на кухне, возвращается с горячим пирожком в руке.)

Иван Афанасьевич. Граждане, а почему стол не ломится от вкусных и обильных яств?

Вера Михайловна(идет на кухню). Мальчики, не путайтесь под ногами!

Иосиф. Мама, может, помочь?

Вера Михайловна. Отзынь, штатник!

Иосиф. В каком смысле?

Иван Афанасьевич. Это значит – «отстань, америкашка». Мама – в теме.

Вера Михайловна. Идите лучше в шахматы перекиньтесь!

Иван Афанасьевич. Может, и в самом деле – партиечку? Помнится, за кем-то должок оставался…