Женщины Девятой улицы. Том 1

В январе 1941 г. «Американские художники-абстракционисты» пригласили Мондриана и французского художника Фернана Леже присоединиться к их группе. Мондриан к этому моменту приехал в Нью-Йорк совсем недавно, а Леже жил тут с 1935 г.[382] Американские коллеги уже полюбили француза за его творчество, жажду жизни и полное отсутствие претенциозности. Билл де Кунинг, ожидавший встретить «бога», так описывал свое впечатление от первого знакомства с Леже: «Он выглядел как портовый рабочий… Воротничок поношенный, но чистый. Он не был похож на великого художника; в нем вообще не было ничего от человека искусства»[383]. Биллу и Мерседес поручили ассистировать Леже при создании фрески. Мерседес также выступала в качестве переводчика. Они с французом стали хорошими друзьями, и именно он познакомил ее со швейцарским фотографом Гербертом Маттером. В 1939 г. Мерседес с Маттером начали жить вместе, а в 1941 г. поженились. Кроме родственников на их свадьбе присутствовали Ли, жена Гофмана Миз, которая также благополучно сбежала из нацистской Германии, и двое бывших любовников Мерседес[384].

В отличие от беспечного и безрассудного Леже, Мондриан был точно таким, как его искусство: строгим и жестким. Критик Клемент Гринберг описывал работы Мондриана как «страсть, укрощенную и остуженную»[385]. Эта характеристика отлично подошла бы и к самому художнику. Он снял мастерскую в доме в викторианском стиле с полукруглыми арками. Но, желая жить среди прямоугольников, Мондриан «выпрямил» дверные проемы с помощью кусков картона[386]. Невысокий, худой и сдержанный холостяк в очках в проволочной оправе, он туго затягивал галстук, а его пиджак всегда был застегнут на все пуговицы. Его вымученная улыбка казалась скорее знаком вежливости, нежели выражением радости. Мондриан воплощал в себе сдержанность – и физическую, и духовную. Тем не менее у него были две тайные страсти: кофе (чтобы эта его слабость не обнаружилась, он вечно прятал кофейник) и, как ни трудно в это поверить, танцы. У художника были патефон и кипа пластинок джазового лейбла Blue Note Records, под которые он любил танцевать босиком в своей мастерской[387]. Хотя в Париже Пит брал уроки и научился танцевать фокстрот и танго, он предпочитал импровизацию. Одна из партнерш назвала его стиль ужасающим[388].

Леже и Мондриан приняли приглашение «Американских художников-абстракционистов» присоединиться к ним. (Кстати, впоследствии Мондриан, бывший, как правило, совсем без денег, обычно делал членские взносы в срок; Леже, у которого деньжата водились, никогда ничего не платил.) Художники Джордж Л. К. Моррис и Сьюзи Фрелингхойзен устроили в их честь раннюю вечеринку. Леже явился в сопровождении толпы женщин, поздоровался со всеми на французском языке и довольно быстро удалился. Мондриан прибыл один и оставался до 10 вечера. Он «был душой компании», по словам Морриса[389]. Общаясь тогда с Мондрианом, Ли обнаружила, что им обоим нравится джаз. Они договорились о встрече в Café Society Downtown Барни Джозефсона[390].

Café Society Downtown было гринвич-виллиджской версией гарлемского джаз-клуба. Заведение славилось политикой расовой интеграции во времена сегрегации и левой ориентацией, несмотря на то что американские власти рьяно охотились за «красными». В фойе с потолка наряду со сделанными из папье-маше сатирическими изображениями манхэттенских знаменитостей свисало чучело Гитлера. Это был клуб анархо-социалистов[391]. Художники захаживали в кафе потанцевать. Именно с этой целью сюда пришли и Ли с Мондрианом. «Я довольно хорошо танцую, – рассказывала Ли, – то есть меня довольно легко вести в танце, но ритм Мондриана ни в коем случае нельзя было назвать простым». Мондриан независимо от музыки танцевал, будто она звучала стаккато[392], откинув голову назад[393]. «Мне показалось, что все его движения были исключительно вертикальными, вверх-вниз, вверх-вниз», – вспоминала Ли. Но она признавала: возможно, на нее «просто слишком сильно повлияла его живопись, еще до встречи с ним»[394].

Впрочем, они были весьма примечательной парой и без специфического танцевального стиля Мондриана. Ли была на тридцать с лишним лет моложе своего партнера и – на каблуках – сантиметров на десять выше. А еще она была соблазнительной, дерзкой и очень стильной в чулках в сеточку и узкой юбке. Мондриан, странно двигавшийся под музыку, звучавшую в его голове, выглядел совсем неподходящим партнером для нее. Но Ли этот странный опыт показался чрезвычайно волнующим. «Я любила джаз, и он любил джаз, поэтому мы несколько раз встретились и каждый раз танцевали как сумасшедшие»[395].