Женщины Девятой улицы. Том 2

Нефигуративная абстракция, к которой Билл и его коллеги обратили свои взоры во время войны и сразу после нее, отражала веяние времени: в ту эпоху объекты, даже люди, казались не имеющими никакой ценности. Ведь они могли быть уничтожены с ужасающей эффективностью и в таких масштабах, которых прежде невозможно было и представить. Но к 1950 г., и уж точно к 1953 г., ситуация изменилась. В том году рейтинги бестселлеров научно-популярной литературы возглавила Библия. Впрочем, истинной религией американцев уже стало потребление, а самое видное место в ее пантеоне занимала богиня Жена[1647]. Шопинг был ее творческим самовыражением, а обладание самыми модными вещицами, купленными на деньги мужа, наглядно демонстрировало ее жизненные достижения. Женщину никак не поощряли самовыражаться в более широком масштабе, нежели дом и семья. И у нее не было иного выбора, кроме как способствовать совершенствованию других людей. Женщину умело заставляли поверить, будто мир, в котором она обитала, был пределом ее мечтаний[1648].

Билл ни в коем случае не был пропагандистом. Дело, которому он посвятил себя, ни в коем случае не предполагало в его произведениях каких-либо социальных или политических заявлений. Но художники всегда выступают барометрами своего времени, и их картины и скульптуры, намеренно или нет, отражают мир, в котором они живут. Безусловно, так получилось и с новыми полотнами Билла де Кунинга. Они проливали свет на концепцию женщины, создаваемую массовой культурой и рекламой начала 1950-х годов. Этот период один социолог назвал зарей эпохи «замужней любовницы»[1649]. Волею случая тогда же возник культурный феномен Мэрилин Монро.

Знаменитый снимок двадцатидвухлетней обнаженной Мэрилин впервые появился в календаре в 1952 г. и вскоре висел в холостяцком логове каждого американца. На том фото она была потрясающей в своей мягкой покорности и в то же время душераздирающе недоступной. К 1953 г. Монро уже стала кинозвездой, дополнив экранные фантазии неслыханной прежде чувствительностью. Она не разочаровала никого. Мэрилин выступила женщиной нового типа для обоих полов[1650]. В вышедшей в то время книге «Как быть женщиной» женам настоятельно советовали не только соответствовать идеалу «жены, матери и домохозяйки», но и немного подражать этой кинозвезде, «бесконечно интригующей, заманчивой, очаровательной, восхищенной, уступчивой, вожделенной и вожделеющей, источнику безграничных обещаний и бесконечного восторга»[1651]. И в этом четком сценарии практически не отводилось места для проявления истинной индивидуальности женщины.

Некоторые расценили картины Билла как женоненавистнические. Но Том Гесс считал их насмешливым комментарием по поводу роли женщин и отношения к ним в американском обществе того времени[1652]. Он писал:

Де Кунинг распознал и принял пин-ап как неотъемлемый компонент американской городской среды середины XX в. Эти анонимные красивые картинки в высшей степени стилизованы, как эротические фотографии, которые так нравились [французскому художнику Эдуарду] Мане. Но при этом они с необычайной искренностью выражают скрытое состояние нашего общества, в частности ухудшение положения женщин, их низкий социальный статус, их эксплуатацию в качестве сексуальных объектов и одновременно возведение их «на пьедестал», если говорить клише — превращение в божественных куколок…

И де Кунинг, и Мане вызвали публичный скандал не только потому, что они ссылаются на не имеющие отношения к искусству, низкие, незаконные источники… но и потому, что они указывают нам на всеобщее позорное лицемерие общества: Мане — на двойные стандарты и принижение проститутки в обществе XIX в., а де Кунинг — на дегуманизацию американских женщин сто лет спустя. «Олимпия» Мане демонстрирует зрителю оболочку этой проблемы; «Женщина» де Кунинга выводит на поверхность скрытые опасения[1653].