Женщины Древнего Рима

«Все эти усилия по укладке волос – какой вклад они внесут в твое спасение? Почему ты не оставишь свои волосы в покое? Ты то поднимаешь их вверх, то опускаешь, то взбиваешь, то расчесываешь. Одни женщины тратят все свои силы на то, чтобы завить волосы, а другие оставляют их прямыми или волнистыми. Многим это кажется вполне естественным, но только не тебе. Ты прилагаешь невероятные усилия, чтобы сделать из своих волос нечто вроде гобелена, а в другой раз – вроде футляра на голове, и покрытие твоей головы, нечто вроде шлема, бывает похоже на поднятую платформу, укрепленную на твоем затылке» (Тертуллиан. О женском культе).

«Лысина не украшает человека. Подхваченные старостью, наши волосы падают, словно осенние листья, сорванные с деревьев холодным ветром. Когда волосы у женщины седеют, она красит их германскими травами и с помощью искусственных средств пытается найти цвет, который лучше всякого природного. У нее густые волосы – не важно. Она швыряет деньги и приобретает волосы какой-то другой женщины. Она покупает их не моргнув и глазом… Если у женщины волосы не в порядке, она должна поставить у ворот часового или сделать себе прическу в храме Бона Деи[33]. Однажды я неожиданно заявился к одной даме. Она так всполошилась, что надела парик задом наперед». Так писал Овидий в «Искусстве любви».

Волосяные накладки носили женщины, у которых были очень тонкие волосы; парики – те, у кого волосы были повреждены (из-за неумелой окраски или чрезмерного увлечения щипцами для завивки). Иногда их надевали женщины, имевшие здоровые волосы, но желавшие изменить их цвет; вместо того чтобы краситься, они предпочитали носить парик. Наверняка среди германских женщин было много блондинок, которых, захватив в плен, остригали, чтобы продать их волосы изготовителям париков в Риме.

Женщины в Древнем Риме, как и сейчас в Италии, имели в основном темные волосы, и римлянки, очевидно, мечтали стать блондинками не меньше, чем современные итальянки. Между рыжим и льняным цветом волос было много градаций; у Поппеи были, например, светлые волосы, и Нерон в своем стихотворении называл их янтарными. Иногда цвет волос был натуральным; чаще всего – нет.

Даже в древние времена, когда женщины вели затворнический образ жизни, считалось вполне законным «окрашивать волосы в рыжий цвет с помощью золы», чтобы порадовать своих мужей. Чтобы стать блондинкой, римлянки использовали вещество под названием spuma Batava (батавская пена) или «Висбаденские мыльные таблетки» (pilae Mat tiacae). Именно их Овидий и называл «германскими травами».

Плиний Старший приводит рецепт мыла, изобретенного в Галлии для окраски волос в рыжий цвет – rutilandis capillis – «которое было доступно в жидкой и в твердой форме и которым в Германии чаще пользовались мужчины, чем женщины». Это была смесь жира, предпочтительнее козьего, и золы, предпочтительнее березовой.

Естественно было бы предположить, что состав, описанный Плинием (в современных словарях его совершенно неправильно переводят как «вялое серебро»), и есть та самая краска, о которой писали Овидий и Марциал. Эксперименты, однако, показали, что, хотя он образует густую пену и великолепно промывает волосы, окрашивающих свойств у него нет.

Сомнительно, чтобы германские мужчины красили волосы; Тацит в своем трактате о Германии ничего об этом не пишет. То, что они мыли голову отличным шампунем, вполне вероятно, и если грязные волосы после мытья обнаруживали свой естественный рыжеватый оттенок, то иностранец вполне мог принять мыльный раствор за краску для волос. Состав краски, описанной Овидием и Марциалом, вероятно, был другим (хотя и производился в Германии); а может, в «шампуне» Плиния имелся еще какой-нибудь ингредиент, о котором производители ему не сообщили. И это вполне естественно, ибо Рим был большим рынком сбыта этого товара, и рассказывать свои тайны конкурентам никто не хотел.