Женщины Древнего Рима

Природа, в отличие от людей, не терпит фальши; глядя на мрачное море и берег, где произошла трагедия, некоторые даже утверждали, что с окружающих гор доносились звуки труб, а из могилы Агриппины – плач. Нерон решил уехать в Неаполь. Оттуда он послал депешу в сенат, в которой говорилось, что один из отпущенников его матери, которому она больше всех доверяла, был задержан с оружием в руках и что, осознав свою вину в желании убить своего сына, она покарала саму себя.

Нерон вспомнил и прошлые грехи матери: она хотела управлять империей вместе с ним и требовала, чтобы гвардия принесла ей, женщине, присягу; сенат и народ тоже должен был пройти через это унижение. Когда же эти требования были отвергнуты, она отвернулась от армии, сената и плебса и попыталась убедить Нерона не заниматься больше благотворительностью и стала плести заговоры с целью убийства выдающихся государственных мужей. Он приложил неимоверные усилия, чтобы помешать ей являться на заседания сената и самостоятельно выполнять просьбы иностранных посольств. Нерону удалось даже «лягнуть» правительство Клавдия, свалив на свою мать всю ответственность за преступления его авторитарного режима. Риму повезло, говорил он, что Клавдий умер. Он даже описал кораблекрушение – как будто кто-то еще верил, что оно произошло случайно. Нерон утверждал, что это был заговор с целью уничтожить императорские когорты, и этот заговор подавил один человек с оружием, напавший на женщину, которая чуть было не утонула! Сенат хорошо знал, что жестокость Нерона не поддается описанию, но критика обрушилась не на него, а на Сенеку. Речь императора расценили как признание своей вины, и все решили, что ее автором был Сенека.

В римском сенате политики соревновались в том, кто больше других угодит Нерону. Они объявили, что будут ежегодно, в благодарность богам, проводить игры в память о раскрытии заговора, случившегося во время праздника Минервы. Кроме того, решено было воздвигнуть золотую статую Минервы рядом с портретной статуей императора, стоявшей в Доме сената. День рождения[18] Агриппины сенат объявил днем дурного предзнаменования. Раньше, когда объявлялись низкопоклоннические почести, Петус Фразея либо отказывался выступать, либо произносил ядовитые речи; но на этот раз он своим поступком обеспечил себе большие неприятности, ни на шаг не приблизив свободу людей. Он просто встал и вышел из сената.

В ту пору случилось много необъяснимых чудес. Одна женщина родила змею, другую, вместе с мужем, убила в постели молния. Случилось неожиданное затмение солнца, а все четырнадцать районов Рима поразили молнии. Все это свидетельствовало о том, что боги отвернулись от людей и преступное правление Нерона должно было продлиться еще очень много лет.

Желая подчеркнуть непопулярность своей матери и продемонстрировать свое собственное милосердие, Нерон велел вернуть из ссылки тех людей, которых отправила туда Агриппина: двух женщин из хороших семей, Юнию Кальвину и Кальпурнию; двух бывших преторов, Валерия Капито и Лициния Габола. Он даже разрешил перенести прах Лоллии Паулины в Рим и опустить его в гробницу. Он простил двух человек, которых совсем недавно отправил в ссылку, – Итурия и Кальвизия. Силана, которая попала в немилость из-за того, что Агриппина испытывала к ней неприязнь, заболела и умерла в Таренте, возвращаясь из отдаленных мест домой. Это произошло, когда Агриппина уже теряла свою власть или, по крайней мере, свою мстительность.

Нерон не уезжал из Кампаньи, потому что никак не мог решить – каким образом ему лучше войти в Рим. Следует ли получить раболепное приветствие от сената или овации от народа? Самые льстивые из его придворных – а в годы его правления таких было гораздо больше, чем в другие, – заверили его, что имя Агриппины опозорено навеки, а его популярность после ее гибели сильно возросла. Они убеждали его отбросить все страхи, поехать в Рим и увидеть столицу, лежащую у его ног. Они требовали права пройти по улицам впереди него[19].

Однако энтузиазм римлян оказался куда больше, чем предсказывали льстецы. Люди собрались целыми семьями, сенаторы надели праздничные одежды, женщины и дети стояли рядами – они выстроились по возрастам, мальчики и девочки отдельно. Вдоль маршрута его движения были воздвигнуты трибуны с сиденьями, как во время триумфов.

С гордым высокомерием, ликуя в душе от павшего к его ногам Рима, Нерон взошел на Капитолий и принес жертвы богам. После этого он дал волю непомерным аппетитам своих приближенных, которых уважение к его матери, хотя и не очень сильное, если не подавляло, то по крайней мере сдерживало.