Женщины Древнего Рима

Добравшись до Сирии, Траян оставил своих дам и отправился воевать. Сначала все шло хорошо. В 114 и 115 годах были завоеваны Верхняя Месопотамия и Армения, и шла подготовка к превращению их в римские провинции. В 116 году Траян овладел Ктесифоном, и его армия двинулась в сторону Персидского залива, не встречая на своем пути особого сопротивления.

Что произошло дальше? Пришли известия о том, что в странах, завоеванных им один или два года назад, вспыхнули восстания, и не все из них удалось подавить. В это время Египет, Киренаику и Кипр охватило мощное восстание евреев, которое привело к тяжелым последствиям.

Зимой 116/117 года судьба нанесла Траяну последний удар. Император, по-видимому, давно уже страдал от повышенного давления, и у него случился инсульт. Ему удалось поправиться; он даже заводил речь о продолжении войны, но вскоре понял – а быть может, его сумели убедить женщины семейства, – что от этих планов придется отказаться и вернуться в Рим. Адриан был оставлен управлять Сирией. А сам Траян с женой и племянницей, а также со свитой, в состав которой входил Л. Ацилий Аттиан, префект преторианской гвардии, и его личный помощник М. Ульпий Федим, отправился домой.

С каждым днем тревога Плотины возрастала – Траяну становилось хуже и хуже, и это очень огорчало любящую жену. Однако, будучи благоразумной женщиной и к тому же патриоткой с сильным характером, она обладала острым чувством личной ответственности за то, что касалось благополучия Рима. Траян все еще не усыновил Адриана, и она решила добиться, чтобы он это сделал. 9 августа Адриан в Сирии получил известие, что он стал приемным сыном императора, и заявление об этом, заверенное Плотиной, было отослано в сенат. 11 августа Адриан получил второе послание, в котором сообщалось, что Траян умер. Узнав об этом, народ и армия, находившаяся в Сирии, сразу же провозгласили Адриана императором. А 12 августа, по странному стечению обстоятельств – если оно действительно было странным, – умер М. Ульпий Федим.

Тем не менее многие люди были недовольны тем, что Адриан стал наследником Траяна, и несколько политических деятелей заплатило за это недовольство своей жизнью. Атмосфера римской общественной жизни была полна сплетен, скандалов и различных инсинуаций, и теперь, через сто лет после смерти Тиберия, распространялись чудовищные слухи о том, каким образом стал императором Тиберий и какую роль сыграла в этом его мать Ливия.

Вправду ли Траян усыновил Адриана? Может быть, это просто слухи, а все подтверждающие документы – поддельные? А может, все это подстроила Плотина? Такие разговоры вели среди римлян враги Адриана. Об этом шестьдесят лет спустя люди рассказывали отцу Кассия Диона, когда тот служил губернатором в Сирии. Когда Траян умер, объясняли они, его тело убрали, а под простыню положили другого человека, который, имитируя слабый голос умирающего Траяна, заявил об усыновлении Адриана. Случайно ли так совпало, что личный слуга Траяна М. Ульпий Федим скончался через несколько дней после своего господина? А может, он умер, потому что слишком много знал? Почему на документе об усыновлении, присланном в Рим, стоит подпись Плотины? Правда ли, что Траян его вовсе не подписывал?

Никто не знал правды тогда, и, хотя ученые судили и так, и этак, правды по сей день не знает никто. А поскольку правление Адриана и двух императоров, наследовавших ему, которых он сам выбрал для этой роли, стало последним периодом стабильности и согласия в римском мире, то о подлоге Плотины – если это действительно был подлог – ни она, ни Рим не имели никаких причин сожалеть.

Обе матроны, сопровождаемые грозным Аттианом, префектом гвардии, привезли в Рим прах Траяна. Матидия прожила всего два года при правлении Адриана, Плотина на два или три года дольше ее и умерла в 121 или 122 году. Когда Матидия скончалась, Адриан произнес надгробную речь, и ее часть, которая дошла до наших дней, была высечена на колонне и установлена в его любимом Тиволи. Плотина, не боявшаяся говорить Адриану, что он должен более сурово наказывать своих слуг за их распущенность, а когда в Риме состоялся диспут между греческими и еврейскими ораторами, приехавшими из Александрии, еще до начала диспута перетянула его на сторону евреев, сохраняла интерес к общественным делам. Как нам известно из надписей на могилах, ей удалось убедить Адриана отменить правило, согласно которому руководителем школы эпикурейцев мог быть только гражданин Рима. Это был вопрос, к которому Плотина без труда сумела привлечь внимание Адриана. В надгробной речи над могилой Плотины Адриан сказал: «Она часто обращалась ко мне с просьбами, и я никогда ей ни в чем не отказывал».