Женщины Флетчера

– Я сейчас же отправлюсь к мистеру Уилксу и попытаюсь с ним договориться.

Темное лицо Мэми даже чуть побелело.

– Нет! Если я позволю тебе встретиться один на один с этим человеком, дух Бекки Маккиннон не даст мне покоя по ночам до конца жизни!

– Я пойду, Мэми,– упрямо сказала Рэйчел.– Ты что, не понимаешь? Я должна пойти!

– Послушай меня, девочка! – воскликнула Мэми, поднимая со стула свое грузное тело и уставив на Рэйчел темный указательный палец. – То, что случилось вчера вечером в доме судьи Шеридана, уже ни для кого не секрет – все только об этом и говорят. И сейчас Джонас Уилкс наверняка в бешенстве из-за этого, а когда он в бешенстве, то способен на самые подлые поступки!

– Если он злится на кого-нибудь, Мэми, он злится на Гриффина. Даже если бы я хотела остаться и выйти за Джонаса, – чего я определенно не хотела – мне бы не дали. Винить меня было бы неразумно.

– Очень немногие поступки Джонаса Уилкса разумны, Рэйчел. Не приближайся к нему!

Прежде чем Рэйчел успела ответить, за кухонной дверью послышался шум. И тут она инстинктивно поняла, что решение уже принято за нее,– Джонас Уилкс избавил ее от необходимости посещать его дом.

Он громко выкрикнул ее имя. Рэйчел задрожала, на мгновение поймала испуганный взгляд Мэми, затем повернулась и направилась в салун, чтобы лицом к лицу встретиться с огнедышащим драконом.

Проститутки разбежались, бросив на столе пилочки для ногтей, дымящиеся сигареты и тарелки с остатками яичницы. Даже Том Роулинз покинул свой пост за длинной полированной стойкой. Но Джонас выглядел пугающе сдержанным. С мрачным удивлением Рэйчел заметила, что он, видимо, одевался в спешке, небрежно. Он был без пиджака и галстука, в расстегнутой у ворота рубашке.

– Что же это ты, по-твоему, делаешь? – сдавленно произнес он с угрожающим блеском в глазах.

Рэйчел остановилась на безопасном расстоянии, ощущая Мэми за своей спиной.

– И что же я, по-вашему, делаю, Джонас? – спросила она с напускной беззаботностью.

Джонас стоял перед ней, широко расставив ноги в сапогах и сжав кулаки. Было ясно, что попытки Рэйчел приструнить его заранее обречены на провал.

– Понятия не имею,– бросил он.– Но если ты собираешься продолжать семейный бизнес, у меня для тебя сюрприз – этого не будет.

– Это не сюрприз, мистер Уилкс. Если это окажется мне под силу, еще до конца этой недели салун превратится в пансион.

Лицо Джонаса чуть расслабилось, и, к замешательству Рэйчел, он расхохотался. Рэйчел казалось, он смеялся целую вечность, пока его безудержное веселье не уступило место ошарашенной, недоверчивой улыбке.

– Пансион? Ах да, ты ведь как-то упоминала об этом! Не зная, что еще делать, Рэйчел кивнула.

Теперь Джонас выглядел даже более устрашающе, чем раньше. Что-то в его остановившейся улыбке, в том, как он вцепился в спинку стула, вызвало у Рэйчел сильнейшие опасения за свою жизнь.

– Где же, скажи пожалуйста, мои люди смогут предаваться своим маленьким утехам, если это заведение превратится в пансион?

Рэйчел вскинула голову:

– Их «утехи» меня не интересуют, Джонас Уилкс. Меня больше волнуют их жены и дети.

Джонас поднял бровь:

– Как благородно. Ты начинаешь рассуждать, как Филд Холлистер, Рэйчел, или еще того хуже – как Гриффин.

Злость придала Рэйчел сил, хотя ей хотелось со всех ног бежать от этого человека и его сдерживаемого бешенства.

– Я знаю, каково жить в палатке, когда тебя кусают вши, дождь капает на лицо и ты даже не можешь помыться в ванне...

Он ухмыльнулся, теперь чуть менее грозно, и многозначительно заметил:

– А ведь ты любишь принимать ванны, правда, Рэйчел? – Джонас помолчал, но, не дав Рэйчел выразить свое возмущение, продолжил: – Отправляйся наверх и собирай вещи, Рэйчел Маккиннон. Мы уезжаем.

Рэйчел покачала головой:

– Нет.

Джонас испустил вздох, и в звуке его, при всей мягкости, Рэйчел почудилось нечто жуткое.

– Ах ты непослушная дерзкая девчонка! Имей в виду, Рэйчел, существуют определенные качества, которых я требую от своей жены, и одно из них – послушание. Пошевеливайся!

– Я не ваша жена, мистер Уилкс, и у меня нет намерения становиться ею!

Джонас снова вздохнул и, закинув голову, принялся внимательно изучать потолок, будто надеясь найти там руководство к дальнейшим действиям. Этот жест лишил Рэйчел бдительности, и когда Джонас с невероятной стремительностью преодолел разделявшее их расстояние и крепко схватил ее за плечи, она оцепенела от ужаса. Рэйчел попыталась крикнуть, но крик застрял у нее в горле. Она просто застыла на месте, глядя в его искаженное лицо.

– Урок первый, – в бешенстве прошипел он. Затем, опустился на стул и рванул Рэйчел за собой.

С нечеловеческой силой он бросил ее себе на колени, будто ребенка, и начал шлепать.

Рэйчел яростно сопротивлялась, к ней вернулся голос, и от ее визгов дрожали стекла. Ни разу за всю жизнь она не чувствовала такой злости и унижения. Но Джонас был достойным противником и легко справлялся с ней. Его ладонь с безжалостной методичностью наносила жестокие, болезненные удары по ее ягодицам.

Откуда-то послышался громкий лязгающий звук, и в тот же момент дверь салуна распахнулась.