Женщины и мужчины

— Как догадались про Академию?

— На заднем сидении чья-то диссертация валяется!

И она ушла.

Вечером я заметил, что она забыла зонтик. На следующий день я стал дожидаться своей попутчицы около ее работы, но она все не выходила. Я зашел в здание и стал ходить по комнатам, спрашивая, не тут ли работает женщина, у которой есть светлое кожаное пальто, и которая забывает зонтики в чужих машинах. Вдруг кто-то тронул меня за плечо.

— А что это вы тут делаете?

Я протянул ей зонтик.

— Спасибо, мне уже пять человек сообщили, что меня какой-то человек кавказской наружности разыскивает. Вы и правда грузин?

— По наружности да, а так нет.

Она протянула мне бумажный прямоугольник.

— Это моя визитка. Если будут проблемы — звоните.

Я ей продиктовал свой телефон и уехал на работу.

Проблем у меня не было. Проблемы были у нее. Был разгар перестройки и надо было как-то сохранить нажитое. У меня нажитого не было, а она занималась обменом квартир, покупкой картин и еще чего-то. Я был ее персональным шофером для особых поручений. В награду я получал серию рассказов о жизни наших академиков и других участников недоступных мне тусовок. Мы всегда куда-то спешили, и у меня в мыслях не было начать к ней приставать или даже заводить разговоры на фривольные темы. Хотя комплименты она от меня периодически получала и садилась в машину всегда накрашенная и благоухающая.

— Это так, на всякий случай, — сказала она однажды, перехватив мой изучающий взгляд. — Вдруг мы с тобой влюбимся друг в друга!

Однажды она позвонила в лабораторию, когда мы сидели за столом, пили чай и обсуждали мой отъезд в Америку. Мой самолет улетал через два дня.

— Я хочу тебя отблагодарить, — сказала она. — Я тебя рекомендовала в одну из комиссий при Президиуме. Ты теперь из заграниц вылезать не будешь.

— Я улетаю в Америку, — сказал я. — Надолго.

— Ну и дурак! — ответила она и положила трубку.

Женский пляж

Больше всего ему нравилась утренняя прогулка к морю. Они не спеша шли по дорожке мимо молодых сосен, мимо песчаных дюн, местами заросших травой и кустарником, мимо ларька, где продавался горячий черный хлеб, обжаренный в масле и натертый чесноком. Возле сосен ветра почти не было, там пахло разогретой хвоей и грибами. Грибов в этом году было много, и в этом сосняке они нашли несколько белых.

Ближе к морю ветер усиливался. Дорожка переваливала через песчаный холм, и темно-синее море сразу заполняло половину видимого мира. Прохладный ветер приносил соленые капли, трепал волосы, теплая идиллия дороги через дюны заканчивалась. Тут, на вершине холма, они прощались. Она уходила на женский пляж, говоря, что хочет быть для него красивой везде. Он кивал, долго смотрел как она идет по узкой дорожке, вьющейся между песчаных холмов, потом она исчезала, он шел вниз и занимал место на границе с женским пляжем, чтобы быть ближе к ней. Этот кусок пляжа был пустынным, но иногда туда приходила крупная блондинка, понимающе ему подмигивала и начинала медленно раздеваться. Он смущенно отворачивался, залезал в одну из ям, которые специально выкопали, чтобы там спасаться от холодного ветра, прикрывал лицо рубашкой и старался уснуть.

Она приходила через три часа, улыбалась, и они шли назад по теплой дорожке, мимо сосен и кустов, где иногда похрюкивали дикие кабаны со своими семействами.

Пицца и портвейн

Она не любила рестораны. Она обожала террасу их дома, стоящего на склоне крутой зеленой горы. Утром и вечером там можно было смотреть на море, на маленькие прибрежные городки и на вулкан, покрытый снегами. Вулкан был далеко и казался совсем не страшным. Над ним часто висело огромное облако, и тогда они смотрели на облако. К их дому вела узкая дорога, вьющаяся серпантином между желтых домов и кустов с розовыми цветами. А можно было идти по лестницам. Лестницы начинались у небольшого ресторанчика, где они покупали горячую пиццу, которую им тщательно запаковывали в большую коробку. На столе их уже ждала бутылка «Марсалы» — местного портвейна, который они считали тогда лучшим напитком в мире. Рядом с пиццей мирно уживалась тарелка с вареной колбасой, нарезанной тончайшими кружками, тарелка с соленой красной рыбой и миска с большими сладкими помидорами.

Все это казалось сначала несовместимым, но они смеялись и говорили, что если к этому добавить стакан портвейна и долго смотреть на темнеющее море, то это самая вкусная еда на свете!

Ночь наступала незаметно. Они еще видели светлые облака над морем, а когда оборачивались и смотрели на горы, то там уже горели первые яркие звезды. Они надевали куртки, пили горячий чай, смотрели, как гаснут облака, вспоминали прошедший день и мечтали о следующем дне, который обязательно будет еще лучше!

Рождение весны