Женщины и звезды

Диагональ движения похожего на отгоревшее небесное тело объекта неживой природы затерялась в мерцании. Спокойном, вечном. Сменяются спутники, падают звёзды, и только мерцание было и будет во веки веков.

– А знаешь, говорят, любовь, – это когда смотрят не друг на друга, а в одну сторону…

– Любовь? – испугался Вадим.

Сделал глубокий вдох и выдох. Инга сбилась с ритма.

Не ответила. Спросила:

– Ну что, поедем?

– Поедем.

За рулем Вадим был задумчив. Тихо разговаривал не столько с Ингой, сколько сам с собой, как будто пытался в чем-то себя убедить.

– Лучше не то, что лучше, а то, что лучше для тебя.

– Верно, – подтвердила Инга. – Лучше то, что приносит радость.

– Вот с первой женой у меня как было…

Инга мысленно отметила, что Вадим произнес «первой» так привычно и между прочим, как будто уже была вторая.

– Мозг мне кричал «не ходи туда», а ноги сами шли.

– Я напоминаю тебе её?

– Не знаю… В чем-то похожи, а в чем-то разные.

– Все люди разные, – философски заметила Инга. – Каждый неповторим.

– Ты знаешь… – Вадим, видимо, раздумывал, стоит ли говорить дальше или лучше скрыть свои мысли. – Сейчас, когда мы смотрели на спутник, я в первый раз в жизни чувствовал себя абсолютно счастливым.

5.

И Вадим опять исчез на две недели, а потом опять позвонил.

Инга ни о чем не спрашивала.

– Я достраивал дом. И я подумал, мы можем в нем жить и вместе.

– Звучит как деловое предложение…

Инга не чувствовала радости. Скорее, усталость. Хотелось услышать другое.

– Вместе живут, когда любят друг друга, – намекнула она.

– Живут же люди и без любви, – не сдавался Вадим.

– Живут, – согласилась Инга. – А я хочу жить с любовью.

– Что ты хочешь сказать?

– Давай останемся друзьями, – пришло на выручку шаблонно-лицемерное.

– То есть ты уходишь от меня просто так, в никуда… – размышлял вслух Вадим. – Или… у тебя появился другой мужчина?

–Да, – солгала Инга.

– Тогда, конечно,  другое дело, – сдался Вадим. – Но мы хотя бы будем продолжать общаться?

– Конечно!

Инга торопилась сказать «пока». Разговор тяготил.

…С Леной кстати, у Вадима тоже ничего не получилось, за что Лена сначала обиделась на Ингу, а потом опять пригласила её в кафе. Инга опять согласилась.

Лена сфотографировала Ингу рядом с белым роялем и не то разрешила, не то незаметно предложила ей посмотреть все сохранившиеся на simке фотографии. Там был белый кот почему-то с собачьим именем Бимка, разбитый штоф с марочными винами (какое-то зафиксированное по работе нарушения), сын Лены – уже совсем взрослый и красивый, студент юридического факультета, сама Лена в каком-то красивом каминном зале, конь с каретой (какая-то предновогодняя рекламная акция), ведь была уже зима, и даже январь.

А в фотоаппарате оставались снимки ещё с лета. И на двух из них был Вадим, с красивой ласковой улыбкой, затаенной (видимо, ещё с ранне-детских лет) шалостью в глазах. Загорелый, с натренированным хоккеем, плаваньем и даже альпинизмом телом и вечерними солнечными зайчиками на счастливом лице.

Но Инга торопливо пролистала моменты обратно к весне, к самому его началу, когда зацвёл кактус.

Вадим уже откровенно её раздражал. Его номер оставался в «контактах» исключительно для того, чтобы не отвечать на его звонки. А Вадим продолжал звонить. Присылал глупые SMS-ки вроде «я не дам тебе себя забыть», естественно, со смайликами, и что-то не менее глупое в стихах.

На стихи Инга сначала отвечала, тоже в рифму, но потом надоело и это. На докучливого абонента стояла та же мелодия, что и на всех остальных, что-то жизнерадостное, латиноамериканское, солнечное до безобразия. Инга хотела поставить на «Вадима» что-то нейтральное, но передумала, и стерла из «контактов» его имя. Но ни недвусмысленно посылать матом, ни отвечать на звонки и сообщения по-прежнему не хотелось, и Инга ввела другое имя – «Спутник». Так было остроумно и забавно, так что и звонки Вадима стали ей уже чуть ли не приятны, тем более, что звонил он всё реже и реже…

 СНЕГУРОЧКА

 1.

– Вам одну?

– Да, – засмеялась Оля, выхватывая, как сорока, взглядом, одну за другой разложенные на прилавке перед супермаркетом новогодние мелочи – брелоки- зайцы и такие же коты, ёлочные игрушки и много-много всего ненужного, без чего Новый год совершенно немыслим.

Продавщица, упакованная в тёплое, бесформенное с деловитым выражением лица, неприметного, как вывеска НЕ ДО КРАСОТЫ, неожиданно смутилась.

– А вдруг у вас подружка тоже Снегурочка?

Продавец нет, не то, чтобы застыдилась, скорее, ей стало несколько неловко: все-таки накануне Нового года принято быть добрее и щедрее, а не предлагать покупателям две совершенно одинаковые снегурские шапки.

Подружки-Снегурочки у Оли не было.

К слову, на самом деле её звали не Оля, а как раз наоборот – вычурно, претенциозно даже, но поскольку сама история похожа, скорее, на новогоднюю сказку, чем на реальный случай, то пусть героиню зовут привычно и празднично – Оля.