Женщины и звезды

– В конце-концов, новогодняя ночь такая же, как и все остальные в году, – уже мягче сказала Оленька. – Я вообще этих отмечаний не понимаю. Выпьем по бокалу шампанского и спать.

Чтобы развеселить Татьяну Валерьевну Оля добавила, что бессонные ночи вообще плохо сказываются на коже, а красоту надо беречь. С этим бывшая актриса согласилась, хотя актрис бывших не бывает. А то, что уже не играет в театре ролей ни главных, ни даже второстепенных, так вся жизнь – театр. И никогда не знаешь, каким будет следующий акт…

Не предполагала и Оля, что через пару часов будет отчаянно спорить с мамой.

Ссора началась, как это чаще всего и бывает, из-за ерунды.

Оля примеряла перед зеркалом новое платье. Маме оно не понравилось.

«Что это за платье? Сразу видно, шила его не Лана. Платье должно подчёркивать фигуру, а не портить её».

Платье, действительно шила не Лана, давняя знакомая Олечки, и сидело платье неважно. Это было и обидно. И ткань, и цвет, глубокий, темно-синий, оттенявший глаза, заслуживали лучшего.

«Лана ушла в секту», – напомнила Оля маме.

– А жаль. Я хотела сшить у неё зелёное.  Так, как Лана, больше никто не сошьет.

– А мне нравится! – лгала из вредности Оля. – Ты просто не понимаешь в моде!

– Нравится так нравится. Дома всё равно, в чём встречать, – стояла на своем и мама.

Но встречать Новый год дома Оле уже не хотелось.

– Поеду туда, где понравится и моё платье, и я сама…

Оля набрала номер такси.

Ещё через десять минут она уже ехала к Татьяне Валерьевне.

– Еду к вам, – позвонила сразу, как села в машину.

– Правда? – снова чуть не расплакалась Татьяна Валерьевна, на этот раз уже от радости.

2.

– Снегурочка! – умильно сложила ладони перед грудью Татьяна Валерьевна, открыв дверь.

На кухне было подозрительно тихо: ничего не шипело и не скворчало.

– Думаю, зачем готовить, если все равно одна встречать буду… – вздохнула Татьяна Валерьевна и умильно обласкала гостью взглядом, проворчала, молодо поблескивая глазами из-под густой каштановой чёлки. – Сними колпачок, жарко в квартире…

Совет был вполне резонен, и Оля положила Снегурочкин атрибут на трюмо в коридоре.

– Только вот студня наделала, – вернулась к кулинарной теме хозяйка. – Ты студень любишь?

– Я все люблю…

– Тогда давай, переноси все это на стол в зал, – показала Татьяна Валерьевна взглядом на салаты и формочки со студнем. – Не на кухне же нам встречать Новый год.

В зале не было ёлки. Только в поллитровой баночке торчала коротенькая веточка сосны и в углу в высокой керамической вазе углу безнадежно  усохли три розы. В той же вазе стояли пара искусственных веточек, похожих на хвойные.

Цветы некогда были алыми, и в новогоднюю ночь мумии роз показались Олечке кощунством, ведь смена лет – пора обновления, и она решительно выдернула розы из сосуда и отнесла в мусорное ведро.

– Нет, подожди, – спохватилась Татьяна Валерьевна, сначала мы накроем стол праздничной скатертью.

И достала старинную, «с павлинами».

Оля сполоснула вазу из-под роз.

– А ёлочные игрушки у вас есть?

– А как же! Открой во-он тот ящичек внизу.

В шкафу ждала праздничного часа простая картонная коробка, забитая новогодними шарами, дождиком и какой-то мишурой. Мишура никуда не годилась, а дождик, но не нитями, а похожий на ёлку и даже зелёный, как и был на искусственных веточках, оставшихся от роз. Но веточек было две. Не дело. Оля присоседила к ним тот самый куцый ошмёток сосны, который ни на что не годился, потому что в комнате не было ничего более подходящего. Но вышло очень даже ничего. Нашелся даже символ года – белый кот-свеча – под ёлку.

 Чудо как хороши были и шары на ёлку. Не шары даже, а шарики. Маленькие, разноцветные, похожие на атласные – то, что нужно. И нашелся ещё большой и легкий фонарик из фольги, но когда Оленька его подвешивала, предновогоднюю тишину, в которой вот-вот должно было родиться чудо, пронзил дверной звонок.

– Неужели Алик!

Посуда на кухне радостно звякнула «Алик!», Оленька метнулась к дверям, но со стороны кухни уже шла, опираясь на палку, Татьяна Валерьевна, и гостья, сцапав, как добычу, колпак и одевая его на ходу, отпрыгнула обратно к ёлке как ни в чем не бывало привязывать упавший фонарик.

Алик, конечно же, оторопел.

– К тебе в детстве никогда не приходила Снегурочка? – угадала Оля.

– Ко мне даже Дед Мороз никогда не приходил. А тут прихожу домой, и ничего понять не могу, взметнулся в воздухе колпак, захожу в зал, а ёлку наряжает ТАКАЯ Снегурочка! Не даром мне снилось… Новый год, я, мамусик и Снегурочка, но вот так вижу Снегурочка, а кто – лица разобрать не могу… Проснулся, думаю, как же так, Новый год ведь на работе должен был встречать…

– Да, Алик, кто же тебя подменил? – стоя в дверях, Татьяна Валерьевна, умиротворенно улыбаясь, смотрела на новогоднюю идиллию.

– Лариса.

– А ей что не хотелось встречать Новый год дома? – удивилась Оля.

– Ей не с кем. Говорит: «Лучше в другой день, когда мне куда-нибудь надо будет, подменишь меня, а на Новый год иди с семьей отмечай».