Женщины Иномирья. Половое превосходство

Землянина, как током шибануло, и он убрал руки. А женщина улыбнулась с хитринкой, заметив его реакцию. Колебать чувство собственного достоинства мужчины ей показалось забавным делом. Но она этим не тешила своё самолюбие, сетовала на чисто научный интерес в изучении психологии противоположного пола.

— Зирина, ты такая… такая мудрая женщина, — выпалил Макс.

— Удачи тебе, — произнесла на выдохе Тринадцатая и в комнату вошли три куклы с фиолетовыми глазами.

Пленника вернули в камеру и вскоре выключили свет, намекая на время отдыха. Как вскоре выяснилось, решим дня для аборигена был отдельный, приближенный к земному. Ибо на Радуге продолжительность дня и ночи отличалась и не была постоянной. А уж с сезонами вообще была беда. Зима наступала, когда солнце заходило за пояс астероидов. Она была короткая и при этом температура снижалась незначительно. Поэтому жители на поверхности круглый год, что составлял примерно три земных, ходили в летней одежде и не имели понятия, что такое снег. Даже на полюсах всегда стояла плюсовая температура, одной из причин тому — поверхность покрывал сплошной солёный океан.

Почти месяц в земном исчислении Макса продержали в заточении на сухом пайке и воде. Но Рябой не сдавался и не отчаивался. Отжимался и приседал в камере, поддерживая форму. Много думал о словах Зирины. Пытался общаться с девочкой, что приносила еду. Но та молчала и тряслась, тряслась и молчала, пряча свои большие карие глаза от прямого наглого взгляда мужчины.

* * *

Совет заседал во дворце столичного города. В намеченное время Макса доставили в закрытом транспортнике связанного по рукам и ногам, как самого опасного зверя. Так что он не сумел в полной мере насладиться чудесными видами поверхности планеты за три часа полёта. Зато ощутил в полной мере перегрузки, связанные со снижением и ускорением в плотных слоях атмосферы.

На площади, куда сел транспорт, стояла дневная жара и лил радужный свет. Когда Макса вытащили наружу три пары цепких рук и поставили ногами на мрамор, он прищурился, ибо на глаза начал давить весь арсенал ослепительного спектра. Конечно, он успел увидеть спиралевидные дома вдалеке, и совершенно неуместного здесь вида монументальную стену дворца из шершавого мрамора, словно всё покрыто наждаком. Даже рассмотрел клумбы диковинных белых роз, что расположились по обе стороны вдоль пути до огромной треугольной арки. Но это отразилось вспышками, непроявленной плёнкой и болезненной чернотой. Глаза пришлось прищурить и идти уже вслепую, куда вели на привязи конвоиры.

Стало полегче, когда нырнул под крышу дворцового холла. Он приоткрыл глаза, но бельмо всё равно мешало и придавало неуверенности в движениях. Тем временем воительницы раздражались всё больше, подталкивая мужчину, к которому испытывали искренне отвращение. Это были уже не салаги со станции, а матёрые накаченные женщины в опоясанных туниках и экипированные, как амазонки с винтовками, пистолетами и резаками, что по камню ездят, как по маслу. Воины самого элитного отряда при дворце сопровождали чужака.

Куда его завели, землянин не понял, но вскоре догадался, когда одна из сопровождающих заявила:

— Достопочтенные не должны вдыхать твою вонь, чужак.

Поток воды ударил сплошной стеной сверху через секунды. Макс ахнул от неожиданности, на что сразу же рассмеялись девицы, оставшиеся стоять на выходе. Землянин распознал душевую, отыскал и мыльные принадлежности. Недолго думая, скинул свой комбез, в котором просидел целый месяц. Как только конвоиры увидели голого мужчину, сразу прикусили языки охваченные интересом и удивлением. Вроде срам, а завели же помыться. Члена ни одна из воительниц в жизни не видела, а тут он ещё и бритый, да мужчина так ловко его трогает, намывая…

Тунику выдали простую, с белым поясом. Обувью не удостоили, как и нижним бельем. Выйдя распаренным и благоухающим, как из бани, землянин расслабился и воспарял духом. Вновь сковали руки и потолкали дальше.

Зал совета оказался огромным, чуть ли не с футбольное поле. И больше походил на удлинённый амфитеатр с мраморными сводами над головой. В центре внизу маленькая площадка, куда и поставили землянина, не дав стула и не удостоив радостью присесть. А где — то наверху, в самом — самом конце на полукруглом балконе восседали семнадцать членов Совета, которых землянину было не разглядеть при всём желании. Зато барышни видели диковинного для них мужчину крупным планом.

Поставив Макса в центре, конвоиры выстроились по обе стороны от него в колонны по пять воительниц и замерли в ожидании. До верховных правителей было метров семьдесят, если учесть, что он сможет преодолеть все эти двухметровые ступени до них, бежать пришлось бы минуты полторы. Поэтому такая кропотливая безопасность и чрезмерная перестраховка майора только возвышала.

— Раб, представься, — раздался повелительный голос Четвёртой.