Женщины, которые изменили мир

Эпатаж стал ее повседневным поведением. Она обожала прессу и без устали шокировала поклонников – песнями, клипами, высказываниями, манерами. «Я вынослива, амбициозна и точно знаю, чего хочу. Если это делает из меня суку – пусть». «Я всегда говорю то, что думаю, и не собираюсь изменять своей привычке». «Каждый имеет полное право разделять мое мнение». «Я сама себя вытащила, за бретельки собственного бюстгальтера»…

Для публичного самовыражения она выбрала территорию секса – запретную, опасную, будоражащую. Секс стал ее работой. Секс без чувственности, без любви. Физиологичный, демонстративный, провокативный, художественно просчитанный. Мадонна доказывала: ей позволено то, чего нельзя другим. Она может показать то, что другие скрывают.

Обнажая свое тело, она демонстрировала агрессивную женскую сексуальность, обозначала доминантность женщины. Обозначала настолько, что клип на песню Justify My Love, в котором использованы образы гомосексуальности и садомазохизма, был запрещен к показу на MTV.

«Каждый, наверное, думает, что я нимфоманка, что у меня ненасытный сексуальный аппетит, но, по правде говоря, я бы лучше почитала книгу».

На фотоальбоме Sex, выпущенном в 1992 году и иллюстрированном на грани приличия, только за первый день продаж Мадонна заработала 7,5 миллиона долларов. А всего было продано 500 000 экземпляров. В том же 1992 году она и Опра Уинфри[80] были признаны самыми богатыми женщинами в мире шоу-бизнеса.

Гений маркетинга

Мадонна добилась своего – ее заметили даже те, кому до популярной музыки в принципе нет никакого дела. Ее высказывания и поведение шокировали представителей католической церкви. Когда ее обвиняли в греховности и богохульстве, она отвечала: «Католическая церковь… так много внимания уделяет грехам, что ты тут же хочешь им предаться. Я не могла дождаться, когда же, наконец, потеряю девственность, только потому, что мне все время говорили, что это самый большой грех. Католицизм вообще очень мазохистская религия. Моя мать была истовой католичкой. Во время поста она стояла на коленях на разбросанном по полу рисе и молилась. Когда к нам приходила моя тетя в джинсах, застегнутых на молнию, мама поворачивала иконы ликами к стене».

«Как я могла стать другой с таким именем – Мадонна? Из меня могла выйти или монашка, или то, что вышло. Других вариантов не было».

На свой концерт в Италии Мадонна пригласила папу римского Бенедикта XVI. В ответ на дерзость он призвал верующих не посещать ее шоу. Еще в аэропорту ей кричали из толпы, как называют таких женщин, как она. Но концерт состоялся. Его кульминацией стал сингл Live to Tell, который Мадонна исполнила прикованной к хрустальному кресту, с терновым венцом на голове[81]…

Она использовала любой повод, чтобы о ней заговорили. Скандалы – отличная реклама, к тому же не требует затрат.

Как бы там ни было, Мадонна всегда работала, не жалея себя, и требовала этого от своей команды. Ее упорству, трудолюбию и выносливости можно только позавидовать. Даже ошибаясь, она упорно шла дальше.

Мадонна по сей день вызывает восхищение женщин, которым не хватает смелости многого желать от жизни. Но при этом долгие годы сама она пребывала в постоянном страхе совершить непоправимую ошибку.

«Мой самый большой недостаток – неуверенность. Я знаю, что этому никто никогда не поверит. Я все время ужасно боюсь. Неуверенность меня преследует круглые сутки, без выходных».

Жизнь, превращенная в театральное действо, всегда приносила ей ощутимую финансовую прибыль, но не всегда избавляла от внутренней пустоты и неуверенности.

Спокойствие веры

В отличие от шоу-бизнеса, в личных отношениях «королева поп-музыки», «женщина-терминатор», «неотесанная хулиганка» и эротический кумир миллионов неоднократно терпела крушение. Она дважды шла под венец с абсолютной уверенностью, что наконец-то встретила мужчину, с которым сможет быть счастлива. Но схемы, работающие в бизнесе, категорически не подходили для семейных отношений. «Стратегия провокаций» в домашней жизни приводила к печальным последствиям.

Ее первый брак – с актером Шоном Пенном, – полный сумасшедшей страсти, публичного выяснения отношений и невообразимых домашних скандалов, длился четыре года и закончился катастрофой. Патологически ревнивый Пенн избивал всех, кто приближался к жене или вызывал у него подозрение, а заодно и ее саму, – чем под руку попадется. Алкоголь доводил его до крайностей. Ко второму браку она пришла уже в согласии с собой.