Женщины, которые вдохновляли

Она бросила сцену и всецело посвятила себя дому. Хозяйкой, надо отдать ей должное, она была прекрасной.

После работы Вагнер отдыхал дома и душой, и телом. Так прошло несколько месяцев.

«Трио наше (Амалия жила с ними), — вспоминал позже Вагнер, — было довольно друг другом и всегда в хорошем настроении».

Весну и лето супруги провели в Петербурге и Митаве, где Вагнер работал над «Риенци».

Осенью Вагнеры вернулись в Ригу, и директор театра Голтей стал преследовать Минну своими ухаживаниями.

Из боязни скандала, которым ему грозил Вагнер, Голтей уехал из Риги, но перед отъездом уволил дирижера.

Вагнер отправился в Париж, где его ожидали три трудных года нужды и борьбы за признание.

Но именно в эти годы возмужал и окреп его гений.

Вернувшись в Германию, он закончил «Риенци», «Летучего Голландца» и «Тангейзера».

Что же касается Минны, то она все меньше понимала музыку мужа. Не вызывали радости у нее и политические увлечения Вагнера.

Он рисковал потерять место директора дрезденской оперы, что означало конец обеспеченного существования.

Вагнер считал, что без свободы гражданина не может быть свободы артиста, и в мае 1849 года принял участие в дрезденских волнениях.

После их подалвения он бежал в Веймар к Листу, а оттуда в Швейцарию.

Так началась его разлука с родиной, длившаяся целых тринадцать лет.

Через год Минна приехала к мужу.

Однако возвращение женщины, от которой, как говорил Вагнер, он «не мог никогда совершенно оторваться», не принесло композитору радости.

«Я, — писал он Листу, — способен просить милостыню, воровать, чтобы доставить моей жене несколько безоблачных дней. Помоги мне».

Начались суровые будни, и постаревшая Минна, окруженная собаками и попугаями, каждый день требовала от Вагнера, чтобы тот сочинял музыку, которую можно выгодно продать.

— Ты, — однажды заявил жене уставший от ее упреков музыкант — всегда стоишь передо мной во враждебной позе. Тебе кажется честью то, что я готов признать стыдом, и ты стыдишься того, что для меня самая прекрасная и счастливая вещь в свете!

Но не все было так плохо, посольку в то время Вагнер встретил свою новую и самую счастливую любовь в жизни.

Ее звали Матильда Везендок.

Это была очен красивая и образованная женщина, обладавшая хорошим вкусом.

Она была женой богатого коммерсанта и страстной поклонницей музыки Вагнера.

Матильда сравнивала себя с листом белой бумаги, на котором не написано ни одного слова, и Вагнер испытал неведомую еще радость первым писать на этом чистом и благоуханном листе.

Ее муж тоже любил творчество Вагнера, он устраивал для него концерты, всячески помогал ему и по просьбе жены подарил ему виллу на цюрихском озере.

Там Вагнер написал «Зигфрида» и «Тристана».

Понятно, что была первой слушательницей этой страстной песни любви, которую Вагнер пел для нее и о ней, стала сама Матильда.

«Новая привязанность моей жизни достигла апогея, — напишет Вагнер в своей автобиографии, — она даже превзошла его.

Струна лука была слишком натянута».

От этих месяцев счастья осталась замечательная переписка Вагнера с Матильдой, которую родные опубликовали после ее смерти.

«Нет, — писал Вагнер 1 января 1859 года, — не жалей тех ласк, которыми ты украсила мою бедную жизнь…

Мечта поэта должна была превратиться в волшебную действительность…

На твоем сердце, на твоих глазах, на твоих устах я освободился от мира.

Сознание, что ты меня любишь с такой полнотой нежности и с таким интимным целомудрием, пронизывает меня, как священный трепет…

Я еще вдыхаю магический запах тех цветов, которые ты собрала для меня в своем сердце; это не были ростки земной жизни, это был аромат сверхъестественных цветов божественной смерти, вечной жизни…

Твои любовные ласки — венец моей жизни, розы счастья, расцветшие на моем терновом венке…

Нет, нет, не жалей о них».

Великой любовью музыканта был проникнут и великий шедевр «Тристан».

Однако эта идиллия дилалсь недолго. Минна перехватила одно из писем мужа к Матильде и устроила дикую сцену.

Не пожелав расстаться с детьми, Матильда выбрала разлуку.

«За то, что я написал Тристана, — написал Вагнер на полсанной ей партитуре „Тристана“, — я благодарю вас от всей глубины своей души, благодарю от вечности».

После Матильды у Вагнера было еще несколько женщин, но все они были, если так можно выразиться, проходными.

Тем не менее, память о молоденькой Матильде Мейер Вагнер увековечил в светлом образе Евы из «Нюренбергских мастеров пения».

«Не забудь, — писал он „милой маленькой Мариетте“, — надушить всюду, как следует: купи лучших духов, чтобы воздух в комнате был приятным…

Я надеюсь, что и твои розовые панталончики будут также готовы».

В те годы композитор, которого преследовали должниками, находился в сложном положении.

Однако ему повезло, и он попал под покровительство одного из его самых горячих поклонников, баварскаго короля Людвига II.

Вагнеру было уже 50 лет, но возраст не помешал ему снова влюбиться.

Козиму Бюлов Вагнер знал еще девочкой.

Она была дочерью его друга Ференца Листа.