Женщины-легенды. Сильный слабый пол

Это пора его зрелости, правда, недолгая – с 1905 по 1917 год. Женское движение крепло за счет расширения и обновления социальной базы. В России набирала силу промышленная революция, появился настоящий женский пролетариат, который так же, как прежде «дворянский» и «разночинный», осваивал идеи феминизма. Женское движение стало гораздо более разнообразным, многосоставным, усложнились его идейные формы. Однако цель у всех его потоков одна – уравнивание женщин в гражданских и политических правах с мужчинами перед лицом закона. Этим были озабочены и самое крупное, самое влиятельное «Русское женское взаимно-благотворительное общество», и «Союз равноправности женщин», и «Женская прогрессивная партия», и «Российская Лига равноправия женщин», и др.

Рассказывая о конкретных формах борьбы за женское гражданское признание, Анна Шабанова перечисляла следующие требования «Русского женского взаимно-благотворительного общества»: освобождение женщин от паспортных стеснений, уравнение прав наследства, участие женщин в городском и земском самоуправлении, допущение в университеты и расширение области труда.

Кульминационным моментом развития женского движения в эти годы стал I Всероссийский женский съезд – событие уникальное в общей истории женского движения России. Съезд проходил в Санкт-Петербурге с 10 по 16 декабря 1908 года. Инициатива его проведения принадлежала «Русскому женскому взаимно-благотворительному обществу». Он собрал более 1000 участников – делегаток от различных женских организаций, объединений, групп, от женских фракций в политических партиях, а также исследователей, журналистов, представителей общественности, политических и государственных деятелей. Русский феминизм был представлен на съезде во всем многообразии его подходов, оценок, определений. На съезде высказались все: и те, кто был занят благотворительностью или просвещением, и те, кто отстаивал право женщин на труд и социальную защиту, и те, кто формулировал самые крайние лозунги гражданского и политического равноправия женщин. Высказались представительницы умеренного или, как стали в ту пору называть, «буржуазного» феминизма и их ярые противницы – пролетарки, старательно увязывавшие женский вопрос с вопросом социальным. Обсуждали вопросы социально-политического статуса женщин, их экономического и правового положения в семье и обществе, говорили об итогах и задачах женского движения, о перспективах социального освобождения женщин. Это отвечало задачам съезда: представить картину деятельности женщин в сфере общественной, просветительско-научной и экономической, содействовать объединению женщин в одном стремлении – завоевания прав.

Частью общей дискуссии были дебаты между сторонницами эгалитарного феминизма и поборницами феминизма «различия». Эгалитарные феминистки упрекали своих оппоненток за то, что они все заключения выводят на уровень сексуальности и ее проявлений, что для них «признак пола – главный и повсеместный». Феминистки же «различия» отстаивали идею об особой женской субъективности, специфике женского начала. Поэтому они утверждали право женщины не копировать мужской стандарт социального поведения, а жить сообразно женской натуре – отстаивали право на различие с мужчиной. Они доказывали, что вся предшествующая история и культура выстроены в соответствии с мужским видением мира, с мужскими вкусами, предпочтениями – мир «маскулинизирован». Поэтому, входя в историю, женщина должна противопоставить мужским стандартам и стереотипам свои, женские. Без утверждения своего особого взгляда на мир, на историю и культуру женщины рискуют потерять самобытность и исчезнуть в «мужском» обществе.

Два этих подхода к осмыслению темы прав женщин уже в ту пору явственно обнаружились в русском феминизме. Отметим, что в тот момент, когда русские женщины только добивались гражданского признания, сама ситуация делала более убедительной позицию сторонниц феминизма различия. Они говорили о всеобщих ценностях демократии на общепринятом языке и настаивали на признании женщины в качестве такого же полноправного субъекта, каким к тому моменту считался мужчина. Общие интересы демократического движения России они отождествляли с интересами женского движения, больше того – считали задачи становления общедемократического движения более значимыми для жизни России, чем задачи женского движения. Им казалось, что специфика российской жизни – потребности борьбы с самодержавием и монархией – основой российского традиционализма, оправдывает их позиции. В этом сходились и «буржуазные» феминистки, и пролетарки.

Так идея борьбы за «общее» дело стала довлеть над внешне «частными» вопросами признания проблематики прав женщин. И в конечном счете очень скоро, в ходе революции 1917 года, поглотила эту проблематику – поглотила, несмотря ни на успехи женского движения начала века, ни на его идейно-теоретическую продвинутость.