Женщины принца Сигваля

Сигваль разглядывает ее, почти с интересом.

— Ты боишься? — ухмыляется он. — Думаешь, какая-то резная железка сможет поколебать твою веру в правильность решения?

Мальчишка. Едва-едва вернувшийся из своего первого похода и уже мнящий себя героем.

Мальчишка…

— Мне это не нужно, — говорит Эйдис. — Я не хочу брать.

— Когда просто не нужно — не бросают в огонь. Ты боишься. И ты не уверена, что сможешь забыть.

Она поторопилась… Он прав, нужно было просто вернуть. Или взять, и выбросить по дороге. Проще и правильнее. Но что-то обожгло сердце. То, как он сделал это. «Ты всегда будешь моей сестрой, что бы ни случилось», и медальон у него на ладони. Детская блажь, так нельзя. Они давно не дети. Они окажутся по разные стороны, он должен понять.

- Я не возьму, — говорит она. — Хватит. Это глупо.

Да и не достать. Медальон улетел вглубь камина.

Сигваль ухмыляется, проследив за направлением ее взгляда.

Берет кочергу, собираясь найти, откопать.

— Я достану.

— Голыми руками! — говорит Эйдис, и сама ужасается, нельзя брать Сигваля на слабо. Но уже поздно отступать. — Достанешь из камина голыми руками, и я заберу его.

У него вздрагивают ноздри. Вызов. Он примет этот вызов, без сомнений.

Нет…

Нельзя так. Его слишком долго не было дома, Эйдис успела забыть сколько в нем дури. Ей казалось, на войне он поумнел. Ни капли.

Но если он полезет — это действительно важно для него.

И сама Эйдис уже прикидывает, как вон то полено горит только с одной стороны, его можно сдвинуть, потом, прямо им же, откатить то, что снизу, и то, крайнее, тоже можно откатить, если осторожно… и если медальон под ним, то можно быстро зацепить, выбросить из огня, потом подобрать, когда остынет… Пальцы он, конечно, обожжет, но…

Это так важно?

Зачем?

Сигваль, сосредоточенно сжав губы, закатывает рукав. Он что, по локоть туда лезть собрался?

Хочется схватить, остановить его. Даже пообещать, что заберет так. Ну, что за глупость, в конце концов? Чем ей это так помешает? Память о младшем брате…

«Не надо!» — хочется вскрикнуть.

Поздно.

— Испугалась, Диса? — ухмыляется Сигваль. — Ты же сама предложила.

Он уже победил, так или иначе — она запомнит это.

Эйдис ловит себя на том, что вытягивается, закусив губу.

— Придурок, — фыркает сквозь зубы, выходит жалобно.

А Сигваль вдруг без сомнений сует руку в огонь. Ничего не пытаясь отодвинуть, и даже близко не заботясь об осторожности. В огонь, прямо между поленьями.

Заходится сердце. Эйдис даже дергается к нему, но Сигваль выставляет другую руку вперед, останавливая. У него белеет и каменеет лицо.

Эйдис кажется, это длится невозможно долго, но на самом деле, Сигваль выхватывает медальон за пару мгновений. Потом он скажет, что видел, где тот лежит, видел цепочку.

Выхватывает и протягивает ей.

— Бери, ты обещала.

Ноги подкашиваются.

Медальон на его раскрытой ладони. Рука в саже и копоти, и красные пятна ожогов. Медальон горячий, жжет, оставляя след на ладони под собой. Но Сигваль все равно держит его. Его рука мелко подрагивает от боли, он пытается справиться с этой дрожью, но не может. Не важно, он и так герой.

Но Эйдис не склонна к показному геройству. Она берет платок, сворачивает, и уже платком подхватывает медальон. И все равно чувствует, насколько он горячий.

Сигваль криво ухмыляется, хотя видно, что у него сводит зубы.

— Открой, — говорит он. — Посмотри, что там.

Эйдис ругается, то ли вслух, то ли про себя, она и сама не понимает.

Так же, через платок, неуклюже поддевает, открывает…

Мелкие камешки внутри.

Что за…

Сигваль ухмыляется.

— Земля Остайна, — говорит он. — Я хочу, чтобы ты помнила — твои корни здесь. Ты можешь уехать куда угодно, стать королевой, но твои корни здесь. Твоя земля. Никакой брак этого не изменит. И ты моя сестра, что бы ни случилось.

Эйдис едва не всхлипывает.

— Какого черта?! Ты ненормальный? Что это за сентиментальная дурь? И ради этого ты полез в огонь?

— Это не дурь, Диса, — говорит он спокойно. — Это политика. Ты станешь королевой Делара. Отлично зная тебя и немного зная Генриха, я могу точно сказать, что править будешь ты. Возможно, не сразу, но ты сделаешь все, чтобы получить власть. Делар — огромное и сильное королевство, способное, при желании, смести Остайн с лица земли. Мне важно, чтобы ты помнила — кто ты. Однажды, возможно, мне понадобится твоя помощь. Как королевы. Я даже рад, что так вышло. Теперь ты точно не сможешь забыть. Бери и храни, ты обещала.

Хочется его убить.

Сигваль отлично понимает, что выиграл.

37. Оливия, танцы

— Генрих приведет войска, — между делом говорит Сигваль, обгладывая кроличью лапку. — Хеймонд договорился с ним.

Они поставили палатки, сидят у костра. Даже кажется, что можно немного расслабиться. Ужин в пути…

— Так войска за нас? — деловито интересуется Эсхейд. — Или против нас?

Сигваль ухмыляется. Он выглядит спокойным, расслабленным… облизывает стекающий по пальцам жир.

— Посмотрим, — говорит небрежно. — Я написал Эйдис, но пока ответа еще не получил.

Седой рыцарь морщится скептически.

— И чем намерен заинтересовать ее? С Хеймондом у нее торговые дела, а что может предложить Остайн или лично ты?