Женщины принца Сигваля

Нарывается. Сознательно. И дешевые наемники — из тех, кого не жалко отдать под нож, если он перейдет черту, и она…

Не здесь.

— Идем, — говорит королева.

В шатре сыровато и прохладно, тянет поежиться. Надо поставить жаровню к вечеру, хоть немного подсушить… Или это у нее нервное? Что он задумал?

На входе личная гвардия Эйдис предлагает Сигвалю оставить оружие. Он небрежно отстегивает, отдает. Своих людей он оставляет на улице, хотя Эйдис не возражала против их присутствия.

— У тебя нож в сапоге. Достань, пожалуйста, — говорит она.

Сигваль фыркает, словно радуясь, что Эйдис отгадала загадку, достает, отдает в руки гвардейцу.

— Не потеряй, — ухмыляется. И потом сестре. — Может, обыщешь меня? Вдруг есть еще что-то?

Провокация.

— Обыщите принца, — говорит холодно.

Гвардейцы сначала мнутся. Так обращаться с принцами они не привыкли. Обыскать, прощупать его со всех сторон, словно опасного преступника. Сигваль послушно поднимает и разводит в стороны руки, не пытаясь сопротивляться.

У него нож сзади, за поясом, под курткой. И еще один, маленький, во втором сапоге.

Достают.

— Предложишь мне вина, Диса? — как ни в чем не бывало.

Она кивает. Предлагает ему стул.

— Садись.

Девочка-служанка наливает вина своей королеве и ее гостю, подает… два серебряных кубка на серебряном подносе. И немного фруктов.

Сигваль берет.

— Твое здоровье, Диса!

И, без всякого изящества, разом осушает свой. Вытирает губы рукой.

Провокация… Вызов. Даже не в действии, в его взгляде.

Он тоже собрался выкинуть какую-то новую опасную глупость. И Эйдис напряжена. Она готова обсуждать дела спокойно и рационально, но к выходкам Сигваля не готова. Его самоубийственная дурь всегда выбивала ее из колеи.

— Для храбрости? — не удержавшись, спрашивает Эйдис. Чуть касается вина губами, отпивая маленький глоток.

— Именно для нее, — соглашается Сигваль.

— Зачем ты приехал?

— Мне нужна твоя помощь, ты же понимаешь сама.

— Чтобы прижать Хеймонда? Ты же за этим сюда пришел. Летом у тебя были войска, а сейчас они разошлись по домам, Тифрид сразу увел своих…

— Тифрид последний, от кого я хотел бы получить помощь. Нет, с Хеймондом я справлюсь сам, если ты, конечно, не встанешь на его сторону. В случае с Хеймондом я просил бы только нейтралитета. Не вмешивайся.

— Ты хочешь его убить?

— Нет, — Сигваль качает головой. — Сомневаюсь, что его приемник, кто бы он ни был, будет сейчас более сговорчив. А поставить своего или, тем более, полностью подчинить Бейону Остайну, у меня пока нет сил. Но я думаю над этим. Вопрос времени.

— У Хеймонда есть сын.

— Бастард, — говорит Сигваль, кивает, словно давая понять, что Эйдис на правильном пути.

— Ты хочешь использовать его?

Сигваль криво ухмыляется.

— В некотором роде.

— Ты хочешь его убить?

Сигваль берет с подноса сочный джанхакский апельсин, начинает не спеша чистить. Шатер наполняется невероятными запахами.

— Дис, ты всерьез думаешь, что я выложу все свои планы просто так?

— У тебя есть план?

— Да, у меня есть план, — соглашается он. Длинная апельсиновая шкурка падает на поднос.

— Так зачем тебе я? Только нейтралитет?

— Нет, Диса, — Сигваль подается вперед, в его серых глазах вспыхивают нехорошие искорки. — Мне нужна власть. Мне нужна твоя армия. Неофициально, без штандартов. Иначе это вторжение. Но так, чтобы не было сомнений — Делар поддерживает меня.

— Здесь?

Эйдис чувствует, как сердце замирает, она уже понимает, что он хочет этим сказать.

— Дома, — говорит он. — Мне нужна голова Тифрида, голова Муррея. Мне нужна печать отца.

— Ты хочешь… сместить отца?

Убить? Невольно оглядывается. Он так спокойно говорит это? При посторонних? Все и так знают? Пожалуй, знают.

— Мне было бы достаточно печати, — говорит Сигваль, пристально глядя ей в глаза, — ну, и чтобы он заткнулся, не лез в мои дела, а то я заебался с ним бодаться. Но если придется убить, то да.

Спокойно, ровно, холодно.

Рано или поздно это должно было случиться. Сигваль не из тех, кто станет стоять в стороне, особенно, когда Хеймонд уже строил планы, как южные земли остайнской короны и Золотые Сады передут Бейоне, сохраняя герцогство за Тифридом. Тифрид решил сменить сюзерена. Помешать? Разумно…

— Понимаю, — говорит Эйдис. — Ты хочешь армию. А что предлагаешь взамен?

Он ухмыляется, пожимает плечами.

— Сильного союзника в дальнейшем.

— И все?

Ему нечего предложить.

Помощь в таком деле — всегда большой риск, большие затраты. Заплатить он не сможет. И даже не он, во всей казне Остайна нет на это средств. А риск… Ради чего? Ввязавшись в эту игру — сухим не выйдешь.

Маленький медальончик на груди, под платьем, незаметный… вдруг обжигает огнем.

Ухмылка Сигваля становится шире. Последняя апельсиновая шкурка отправляется на поднос… И Эйдис только сейчас замечает, с опозданием, что к фруктам подали маленький нож, чистить, резать яблоки. Какая глупость — отобрать у Сигваля все оружие, и тут же подсунуть свое! Она успевает заметить, но среагировать не успевает. Рука Сигваля уже на подносе, и нож в его руке. Другой рукой он подкидывает апельсин на ладони, отвлекая…