Женщины принца Сигваля

Да, Сигваль уезжал и раньше, вся его жизнь полна смертельных опасностей. Но сейчас… Иначе.

Глядя на кипящую вдалеке битву…

Невыносимо.

«Мое дело командовать, а не лезть на стены». Он же не полезет? Юн только фыркает насмешливо. Командовать, Сигваль, конечно, будет, но вот стоять и смотреть — нет. Сигваль говорит — когда буду королем, тогда и буду наблюдать за битвой с холма. А пока — я такой же солдат. Он где-то там, возможно, один их тех крошечных человечков, ползущих по лестницам, отсюда не разглядеть.

Людей поливают кипящей смолой. Лестницы горят, падают. Но ставят новые, и по ним лезут новые люди. Под градом стрел. Ломают ворота. Огонь и камни летят в них…

Сигваль где-то там.

Когда лестницы падают в очередной раз, когда у ворот догорает брошенный таран… у Оливии сдают нервы. Разом. И слезы, так долго стоящие в горле, вдруг проливаются. Она всхлипывает, рыдает, закрыв руками лицо. Нет сил…

Юн подходит, обнимает ее, гладит по волосам. На нем стальная кираса, и, прижимаясь щекой к его груди, Оливия чувствует лишь металл… теплый, нагревшийся под солнцем. Когда она обнимала Сигваля на прощание, он был холодный. Холодный металл доспехов. Но к Сигвалю она могла прижаться щекой к щеке, могла поцеловать его, ощутить живое человеческое тепло. Его пальцы…

Пальцы Юна гладят ее волосы.

— Тихо, тихо… все будет хорошо.

Юн тоже готов сорваться в бой по сигналу. Если понадобится. Но сейчас его задача быть здесь. Охранять ее. И, если что-то пойдет не так — увести в безопасное место.

Если Сигваля убьют, Юн отвезет Оливию в Делар, к королеве Эйдис. Она слышала этот приказ. Сигваль говорит о таких вещах спокойно, без всяких эмоций, у него спланирован каждый ход. И на случай удачи, и на случай поражения.

Как только Оливии жить дальше, если его убьют? У нее нет таких планов.

— Тихо, ну, что ты?

Ничего. Просто нет сил. Ожидание выматывает и в глазах темнеет до обморока.

Утро, день… Время замерло. Только далекий грохот. Шумит в ушах…

Бой то затихает, кажется, то вскипает с новой силой. Оливии сложно понять, что происходит там.

— Смотри!

Юн дергает ее разворачивает. В его голосе — напряженное торжество.

Ворота распахиваются. Волны нападающих вливаются внутрь.

Сражение еще идет, но там, внутри стен. У них получилось?!

Невыносимо долго.

Ближе к вечеру у замка зажигаются костры.

Гонец привозит весть — да, победа, Кероль взят. Пока всем ждать и оставаться на местах. Радости нет, только усталость. Облегчение. И ожидание снова.

Оливия ждет.

Ей нужно увидеть самой, своими глазами, чтобы поверить.

Голова раскалывается.

И лишь потом — всадник на дороге.

Сигваль. Сам.

Он еще не успевает спрыгнуть с лошади, как Оливия бросается к нему, обнимает.

Сигваль обнимает ее в ответ, целует, но… сейчас он словно не здесь. Словно даже не он — чужой. Взъерошенный, осунувшийся, грязь и копоть размазанная по лицу, пятна крови… левый наплечник сорван, панцирь у плеча помят… но не пробит. На наруче потеки застывшей смолы. И глаза…

— Все нормально Лив, — он отмахивается. — Все хорошо. Как ты? Где Юн?

Чужой глухой голос.

— Здесь. Что случилось?

Сигваль едва ли не силой отрывает Оливию от себя.

— Сейчас… — говорит ей тихо. — Леннарт ранен, и вряд ли доживет до утра. Юн, мне нужно с тобой поговорить. Идем.

Он уводит Юна в сторону. Они долго говорят там.

Потом возвращаются.

Все это словно в тумане.

— Лив, мы едем в замок, — говорит Сигваль. — Ты тоже.

И еще, чуть позже, когда ей привели лошадь: «Если боишься крови, постарайся не смотреть по сторонам. Там сейчас… еще не все убрали».

Не все…

Мертвые. Раненые. Все вперемешку… Их уже пытаются растащить, разобрать, найти своих… У стен. Внутри. На замковой лестнице… Разрубленные, обгоревшие… кровь… редкие стоны.

У Оливии кружится голова, тошнота подступает. Она никогда не видела всего это так близко. Даже осады Луржа она не видела.

— Не смотри, — говорит Сигваль. — Закрой глаза. Лошадь сама везет тебя. В замке будет получше.

Он сам к этому давно привык.

Он сам — причина этого.

Взяли крепость.

Мысли путаются. Сводит пальцы, сжавшиеся на поводьях.

— Идем, — Сигваль снимает ее с лошади, поддерживает. — Тебе сейчас покажут комнату. Можешь немного отдохнуть и прийти в себя. Выпей чего-нибудь. Мы с Юном к Леннарту.

— Я пойду с вами.

Она и сама не знает для чего. Но если он ранен, она могла бы хоть тоже… Она, конечно, не может назвать Леннарта своим другом, но всю эту дорогу он был рядом. Он…

— Не стоит, — тихо говорит Сигваль, без всякого выражения.

— Почему?

— Он умирает, Лив. Это не самое приятное зрелище.

Оливия качает головой.

Пожалуй, больше всего она сейчас боится остаться одна.

Леннарт лежит на широкой кровати. У его постели врач. Слуги.

Это ведь спальня герцога. Вильхельм Дрой, такой высокий и тощий… Он приезжал в Лурж, Оливия помнит его.

Он мертв?

Наверно, только сейчас она впервые думает об этом.

У него жена, две дочери, старшая примерно возраста Марии… У него трое сыновей, один взрослый, и двое совсем маленькие. Что стало с ними?