Женщины, раса, класс

Сестры Гримке, родившиеся в семье рабовладельца в Южной Каролине, страстно возненавидели «особый институт», как стыдливо именовали рабство, и, повзрослев, решили уехать на Север. Примкнув к аболиционистскому движению в 1836 году, они начали выступать с лекциями в Новой Англии, рассказывая о своей жизни в доме хозяина плантации и повседневных проявлениях невыносимых ужасов рабства. Хотя митинги проводились женскими антирабовладельческими обществами, их начало посещать все возраставшее число мужчин. Как вспоминал У. Дюбуа, «ораторское красноречие сестер настолько сильно производило впечатление на мужчин, что они, услышав их выступления, обычно робко рассаживались в задних рядах»{100}.

Эти собрания носили беспрецедентный характер, так как другие женщины никогда не выступали регулярно перед смешанной аудиторией, не сталкиваясь при этом с унизительными выкриками и оскорбительными пошлостями мужчин, считавших публичные выступления не женским делом.

Мужчины, посещавшие митинги сестер Гримке, безусловно, стремились узнать правду о положении рабов, однако другие мужчины мстительно нападали на сестер. Самый тяжелый удар нанесли религиозные круги: 28 июля 1837 года совет священников конгрегационной церкви штата Массачусетс опубликовал пастырское послание, в котором сестры Гримке сурово осуждались за деятельность, подрывавшую богом предначертанную роль женщины: «Сила женщины в ее зависимости, проистекающей из осознания той слабости, которую Бог дал ей для ее же защиты…»{101}

Далее прихожане утверждали, что действия сестер Гримке создают «опасность, которая в настоящее время угрожает нанести сущности женщины огромный и непоправимый вред»{102}. Более того, в послании говорилось:

«Мы одобряем публичное моление женщины во славу религии… Но когда женщина заменяет мужчину и публично призывает к преобразованиям …она теряет силу, которую Бог дал ей для ее же защиты, и это противоречит ее природной сущности. Если виноградная лоза, чья сила и красота опираются на решетку, наполовину скрывая ее грозди, вознамерится стать такой же независимой и открытой, как вяз, то эта лоза не только перестанет приносить плоды, но и упадет обесчещенная и опозоренная в грязь»{103}.

Это пастырское послание, составленное самым крупным протестантским объединением Массачусетса, повлекло за собой тяжелые последствия. Если прихожане были правы, то Сара и Ангелина Гримке совершали тягчайший из всех возможных грехов: они бросали вызов воле бога. Отзвуки этого обвинения не стихали до тех пор, пока сестры Гримке не решили наконец прекратить свою лекционную деятельность.

В начале этой деятельности ни Сара, ни Ангелина не высказывались, по крайней мере публично, по проблеме социального неравенства женщин. Их главной задачей являлось разоблачение бесчеловечной и безнравственной сущности рабовладельческого строя, особая ответственность за сохранение которого лежала, по их мнению, на женщинах. Но когда на них обрушились мужчины, исполненные собственного превосходства, сестры Гримке осознали, что, не защитив себя как женщин — и права всех женщин в целом, — они навсегда лишатся возможности бороться за освобождение рабов. Лучший из двух ораторов, Ангелина Гримке, отстаивала права женщин в своих лекциях, а выдающийся теоретик Сара Гримке приступила к изданию серии «Письма о равенстве полов и положении женщин»{104}.

«Письма о равенстве полов…», законченные в 1838 году, — это первый серьезный анализ положения женщин, сделанный женщиной в США. Излагая свои идеи за шесть лет до появления хорошо известного трактата Маргарет Фуллер о женщинах, Сара отрицала предположение о том, что неравенство между мужчиной и женщиной носит божественный характер, «Мужчина и Женщина, — утверждала она, — были созданы равными, они оба моральные и ответственные человеческие существа»{105}. Она прямо опровергала заявления священников о том, что стремление женщин возглавить движение за социальные реформы противоестественно. Сара Гримке отмечала: то, что справедливо для мужчины, справедливо и для женщины{106}.

Публикации и лекции этих двух выдающихся сестер с энтузиазмом воспринимались многими активистками женского антирабовладельческого движения. Но некоторые мужчины — лидеры аболиционистов утверждали, что вопрос о правах женщин может лишь дезориентировать и оттолкнуть тех, кто целиком посвятил себя борьбе против рабства.

Ответ Ангелины показывает понимание сестрами Гримке тесной взаимосвязи между борьбой за права женщин и аболиционизмом: «Мы не можем применить все наши силы, чтобы ускорить дело аболиционизма, пока не уберем с дороги камень преткновения… Борьба за права женщин может показаться шагом в сторону… Это не так. Мы должны решить этот вопрос немедленно… Почему, мои дорогие братья, вы не в состоянии понять тайный замысел духовенства, обрушившегося на нас за чтение лекций?.. Если в этом году мы откажемся от права на публичное выступление, то на следующий год мы должны отказаться от предъявления петиции, затем — от выступления в печати и так далее.