Женщины Цезаря

— Однажды Сулла мне сказал, что Помпей всегда будет бояться посвататься к принцессе. А Юлия, сын мой, — это принцесса. У нее самое высокое происхождение в Риме. В глазах Помпея даже иностранная царица будет ниже ее. Так что он не решится заговорить о браке, потому что слишком боится получить отказ. Сулла сказал — Помпей скорее останется холостяком, чем рискнет своим dignitas. Он будет ждать, пока отец какой-нибудь принцессы не предложит ему свою дочь. Поэтому попросить об этом браке должен именно ты, Цезарь. Сначала пусть Магн нагуляет аппетит. Он знает, что наша девочка помолвлена с Брутом. Посмотрим, что произойдет, когда они встретятся, но не надо, чтобы они встретились немедленно.

Аврелия поднялась, взяла со стола бюст Помпея.

— Я положу это обратно.

— Нет, лучше поставь на полку рядом с ее кроватью и сделай то, что хотела сделать: раздай ее детские вещи, — сказал Цезарь, откинувшись на спинку кресла и удовлетворенно закрыв глаза.

— Юлия почувствует себя униженной тем, что я открыла ее тайну.

— Нет, если ты побранишь ее за то, что она приняла подарок от Юнии, у которой слишком много денег. Так она сможет, не теряя гордости, продолжать смотреть на Помпея влюбленными глазами.

— Иди спать, — сказала сыну Аврелия с порога.

— Сейчас пойду. И благодаря тебе я буду спать крепче матроса, убаюканного сиреной.

— Слишком сильное сравнение.

Второго января Цезарь представил Палате для рассмотрения свой законопроект о земле. Палата содрогнулась при виде тридцати больших ведер для книг, расставленных у ног старшего консула. Длина первоначального варианта законопроекта теперь казалась ничтожной. Новый lex Iulia agraria содержал более ста глав.

Поскольку в курии Гостилия акустика была не очень хорошей, старший консул говорил громко. Он представил Сенату Рима удивительно краткий, но всеобъемлющий анализ этого огромного документа, носящего его имя. Да, у законопроекта было только одно имя. Очень жаль, но Бибул отказался от сотрудничества. Иначе закон можно было бы назвать lex Iulia Calpurnia agraria.

— Мои писари приготовили триста экземпляров. Время не позволило сделать больше. На двух сенаторов будет приходиться одна копия, и еще пятьдесят предназначено для народа. Я поставлю палатку возле базилики Эмилия с секретарем и помощником, чтобы члены Плебейского собрания, которые захотят познакомиться с законопроектом или высказать свое мнение, могли это сделать. К каждому экземпляру приложено краткое изложение со ссылками на соответствующие пункты или главы документа, если кто-нибудь из читателей заинтересуется одним положением больше, чем другим.

— Ты, наверное, шутишь! — фыркнул Бибул. — Никто и половины не прочтет!

— Я искренне надеюсь, что его прочитают все, — возразил Цезарь, вскинув брови. — Мне нужна критика, мне необходимы полезные предложения, я хочу знать, что в этом законопроекте неправильно. — Голос Цезаря посуровел. — Краткость — основа ума, но если краткость закона требует разъяснений, это означает, что закон плох. Все возникающие вопросы требуется проанализировать, исследовать, объяснить. Выдерживающее критику законотворчество — это длительный процесс. Почтенные отцы, я собираюсь предложить вам несколько коротких законопроектов. Но каждый мой законопроект я буду составлять сам, по схеме, которая предусматривает все возможные вопросы, возникающие в связи с ними.

Старший консул замолчал, ожидая реакции, но все молчали.