Женщины Цезаря

— Патриций может позволить себе быть эксцентричным, но плебеи — недостаточно древнее сословие. Плебеи должны соблюдать mos maiorum.

Широкая улыбка озарила лицо Клодия.

— Ты хочешь сказать, что я получил согласие жрецов и авгуров?

— Да. Подписано, запечатано и доставлено.

— Даже с присутствующим Целером?

— Целер вел себя как ягненок.

Залпом проглотив вино, Клодий вскочил.

— Пойду разыщу Публия Фонтея — моего приемного отца.

— Сядь, Клодий! За твоим новым отцом уже послали.

— О, я могу стать плебейским трибуном! Величайшим в истории Рима, Цезарь!

В этот момент прибыл придурковатый Публий Фонтей и глупо заулыбался, когда ему сказали, что он, в возрасте двадцати лет, станет отцом тридцатидвухлетнего человека.

— Ты согласен не распространять на Клодия свою отцовскую власть? А ты, Клодий, сбреешь бороду? — спросил их Цезарь.

— Все, что хочешь, Цезарь, все, что хочешь!

— Отлично! — порадовался Цезарь и вышел из-за стола, чтобы приветствовать пришедшего Помпея.

— Что случилось? — спросил, немного волнуясь, Помпей. Затем он удивленно воззрился на присутствующую пару. — Что случилось?!

— Ничего, Магн, уверяю тебя, — успокоил его Цезарь, снова усаживаясь за стол. — Мне нужна услуга авгура, вот и все. И я подумал, что ты мог бы оказать мне эту услугу.

— В любое время, Цезарь. Но в чем дело?

— Как ты знаешь, Публий Клодий желает на некоторое время отказаться от статуса патриция. Перед тобой — его приемный отец, Публий Фонтей. Я бы хотел покончить с этим делом сегодня.

Нет, Помпей — не дурак. Цезарь молчал о своей затее, пока не понял, что настало время. Помпей тоже находился на Форуме и слушал Цицерона. И ему было больнее, чем Цезарю, ибо все оскорбления, сыпавшиеся на голову Цезаря, отражались на нем. Многие годы Помпей терпел непостоянство Цицерона. Ему также не нравилось, что Цицерон всякий раз отказывался помочь ему, когда после возвращения с Востока он просил о содействии. Вот уж действительно «спаситель отечества»! Так пусть ради разнообразия тщеславный тюфяк немного пострадает! Ох, как он будет подлизываться, когда узнает, что Клодий висит у него на хвосте!

— Счастлив буду помочь, — проговорил Помпей.

— Тогда давайте все встретимся в колодце комиций через час, — сказал Цезарь. — Я возьму с собой тридцать куриатных ликторов, и мы уладим это дело. Сбрить бороду!

Клодий замешкался у двери.

— Цезарь, это случится немедленно или придется ждать семнадцать дней?

— Если выборов трибунов не предвидится еще несколько месяцев, Клодий, то какое это имеет значение? — смеясь, ответил Цезарь. — Но чтобы быть абсолютно уверенными в полной законности нашей затеи, через три недели состоится еще одна небольшая церемония. — Он помолчал. — Полагаю, ты уже не под властью Аппия Клавдия?

— Нет, он перестал быть моим pater familias, когда я женился.

— Тогда — никаких препятствий.

Препятствий действительно не было. Трое влиятельных лиц Рима стали свидетелями процедуры adrogatio, с молитвами, гимнами, жертвоприношением и древними ритуалами. Публий Клодий, прежний член патрицианского рода Клавдиев, на несколько минут сделался членом рода Фонтеев, прежде чем снова принять свое собственное имя и продолжить быть членом рода Клавдиев — но на этот раз новой, плебейской ветви, отличной от Клавдиев Марцеллов. Фактически он основал новую славную семью. Не имея права войти в религиозный круг, Фульвия наблюдала за супругом с места, расположенного как можно ближе к происходящему, а потом присоединилась к Клодию. Радостные, они появились на Нижнем Форуме, где всем и каждому сообщили, что на следующий год Клодий собирается быть плебейским трибуном и что дни Цицерона как римского гражданина сочтены.

Цицерон узнал об этом в небольшом селении, в Трех Харчевнях, на перекрестке по пути в Анций. Там он встретился с Курионом-младшим.

— Дорогой мой, — тепло сказал Цицерон, ведя Куриона в свою гостиную в лучшей из трех гостиниц, — единственное, что огорчает меня при встрече с тобой, так это то, что ты еще не возобновил свои блестящие атаки на Цезаря. Что случилось? В прошлом году ты был так говорлив, а в этом году молчишь.

— А мне надоело, — коротко пояснил Курион.

Одним из наказаний за флирт с «хорошими» было то, что приходилось терпеть таких людей, как Цицерон, который тоже заигрывал с boni. Конечно, Курион не собирался рассказывать Цицерону, что перестал нападать на Цезаря потому, что Клодий помог ему выйти из финансового затруднения, а взамен потребовал прекратить атаки на Цезаря. Поэтому, имея немного своего собственного яда, он согласился составить Цицерону компанию и некоторое время поддерживать разговор на любую тему, какую тот пожелает. Затем гость осведомился:

— Что ты думаешь о новом статусе плебея Клодия?

Эффект оказался точно таким, на какой Курион и рассчитывал. Цицерон побелел и ухватился за край стола, испугавшись за свою драгоценную жизнь.

— Что ты сказал? — прошептал «спаситель отечества».

— Клодий теперь плебей.

— Когда это случилось?