Женщины в его жизни

Без этого никогда не обходилось, если он проявлял интерес к женщине. Так было из-за того, что старшим сыном теперь стал он. Его брат Дэвид, дорогой, горячо любимый Дэвид, перед героизмом которого он преклонялся всю свою жизнь, был убит в бою в Северной Африке. Занять его место в семье предстояло Марку. Как будто кто-то мог заменить кого-то, занять чье-то место. Однако предполагалось, что Марк теперь войдет в семейное дело, как это собирался сделать Дэвид. Также предполагалось, что однажды он совершит для семьи еще одно благое дело, женившись на достойной женщине.

Да будь они все неладны, подумалось Марку, я намерен встречаться с кем хочу и жениться на женщине, которую полюблю, когда найду ее и когда придет пора, будь она еврейка, католичка, протестантка или индуска. Я должен потрафить себе, а не старику. В конце концов, это моя жизнь, не его, и я не могу быть им, как не могу стать тем, кем был Дэвид. Я буду поступать, как хочу я. И верен буду самому себе.

Мысль об отце подтолкнула Марка к действию, он наклонился вперед, собрался с духом и выпалил:

– Я хочу больше знать о вас, Тедди, и хочу, чтобы вы узнали обо мне больше. Но это никогда не произойдет, если мы будем только сидеть, слушать музыку и улыбаться друг другу. И все же, должен признаться, я не решаюсь задавать вам вопросы. Ведь позапрошлым вечером я получил от вас нагоняй, и я…

– Нагоняй от меня! Но я вовсе не хотела, чтобы это было именно так понято! – воскликнула Тедди. – Надеюсь, я вас не обидела?

Он с улыбкой покачал головой:

– Нет, не обидели. Во всяком случае, теперь ваш черед… вы должны расспрашивать меня о чем угодно, и я обещаю отвечать вам правду.

– Нет-нет, Марк, это вы должны спрашивать меня… Я перед вами в долгу за то, что в четверг заставила вас испытать неловкость.

– Ну что ж, пусть будет по-вашему. – Последовала небольшая пауза, а затем он остановил свой взгляд на ней, медленно произнося свой вопрос: – Вы с кем-нибудь встречаетесь, Тедди? Есть у вас возлюбленный, который, быть может, сейчас на фронте?

– Нет, – ответила она без заминки, устремив на него прямой, открытый взгляд. – Был один мальчик… когда-то. Но я не виделась с ним почти шесть лет. Он живет за границей. Он стал… просто другом.

– И вы ни с кем не встречались все это время?

– Нет.

– Но вы такая красивая девушка! Почему, Тедди? У вас должны быть поклонники, и не мало.

– Да, есть, – ответила она несколько смущенно. – Но я ни с кем из них не встречаюсь… они мне не интересны.

Он неотрывно смотрел на нее, затем протянул руку и положил ей на руку. Ощутил, как дрожит ее рука под его ладонью, это было ему приятно. Он наклонился еще ближе.

– А я вам интересен, Теодора? – шепотом спросил он.

Она вся была во власти своего чувства и не в состоянии произнести ни слова; рот ее слегка приоткрылся, она сделала несколько глотательных движений и все смотрела на него, прикованная его взглядом. Наконец ей удалось утвердительно кивнуть.

Он просиял и крепче сжал ее руку.

– Вы даже не представляете, как я счастлив, – произнес он тем же тихим голосом. – И вы, Тедди, мне тоже безумно интересны. Вы же сами прекрасно это знаете.

Она не сводила с него радостно блестевших глаз, щеки ее слегка зарделись.

– Теперь ваша очередь спрашивать, – велел Марк.

– А у вас? – после короткой паузы спросила она с едва заметной дрожью в голосе. – Я хочу сказать, есть ли кто-то у вас?

– Абсолютно никого! Да, были у меня женщины, не собираюсь это отрицать, но никого всерьез, и уже давным-давно никого. – И, если по правде, то не было никогда, подумалось ему, кого можно было бы сравнить с тобой, моя прелесть.

В этот момент подошел официант с десертом. Их разговор мгновенно оборвался. Они наблюдали, как он раскладывает горячий хлебный пудинг, который оба заказали, а теперь утратили к нему всякий интерес.

Как только официант удалился, Марк сказал:

– Я подумал, что мог встретиться с вашими родителями, когда заехал сегодня за вами. Их не было дома?

– Мои родители умерли, Марк, – очень спокойно ответила Тедди.

– Господи, какой же я болван! Простите меня, ради Бога.

– Ничего, все в порядке, вы же не могли этого знать. К тому же они умерли очень давно.

– Поэтому вы и живете с вашей тетей?

– Да. А ваши родители? Они живы?

– Да. У вас есть братья и сестры?

Она отрицательно покачала головой:

– Я была единственным ребенком. А у вас?

– Есть младший брат, Лайонел. Он учится в школе. В Харроу.

– В Харроу! Это замечательная школа! Уинстон Черчилль учился в Харроу.

– И я тоже, – заметил Марк.

– Неужели! Вы встречались с Уинстоном Черчиллем? – спросила она уже вполне весело.

– Один раз.

– Какой вы счастливчик! Завидую вам. Он самый выдающийся человек в Англии. И даже во всем мире. Во всяком случае, я так считаю. Он – мой герой.

Марк улыбнулся и хотел было сказать, что он сам желал бы быть ее героем, но воздержался. Вместо этого спросил:

– А где учились вы, Теодора?

– Навряд ли вы можете знать мою школу… она в Берлине.

Марка поразил ее ответ, и он слегка нахмурился, глядя на нее.