Женщины в политике. От Семирамиды до Дарьи Дугиной

История африканского континента к югу от Сахары документирована плохо. Единственная цивилизация этого региона, сохранившая свою двухтысячелетнюю письменную традицию и свои летописи – Эфиопия. Именно к эфиопскому прошлому относятся упоминания о воинственной царице Эдит (в траскрипции амхара – Эзато, в еврейских записях – Юдифь). Своей покровительницей и чуть ли не национальной родоначальницей её считают африканские иудеи фалаша («скитальцы»).

Иудаизм и дохалкидонское христианство конкурировали в Эфиопии с первых веков нашей эры, в конце концов, христианство стало господствующей религией, а иудеи-фалаша превратились в гонимое меньшинство (с чем и связано их название «скитальцы»). Однако в конце X века нашей эры дочь вождя фалаша Эдит воспользовалась кризисом престолонаследия в эфиопском Аксуме, сплотила недовольных императорским домом вассальных князей и захватила власть в регионе.

В эфиопских хрониках этот период выглядит как «белое пятно», – вероятно, местным историкам не хочется вспоминать о случившемся унижении хозяев региона. Но исторические документы Александрийского патриархата, Арабского халифата и Йемена подтверждают, что Аксум в эти годы возглавляла воинственная женщина, силой оружия распространявшая иудаизм и преследовавшая христиан. Согласно преданию, один из вассалов аксумского императора влюбился в Эдит настолько, что сменил ради неё религию и принял имя Сэломон.

Вторая выдающаяся военачальница Африки – королева Анголы Зинга, возглавившая свой народ в 1624 году. В юном возрасте Зинга была кастрирована сторонниками собственного брата, – таким образом устранялись возможные потомки, претендующие на трон. Однако во время конфликта с португальцами помощь Зинги понадобилась так жестоко обошедшемуся с ней клану. Девушка с ранних лет выучила язык португальских пришельцев и потому была незаменима на переговорах.

Опальная принцесса не стала вспоминать былых обид и проявила недюжинные дипломатические способности, отстаивая интересы коренных африканцев. Во-первых, в резиденцию португальского губернатора она явилась не в европейских одеждах, как тогда было принято у ангольской знати, а в традиционном наряде своего народа, подчёркивая самобытность негритянской культуры. Во-вторых, когда оказалось, что колониальный губернатор во время приёма сидит в кресле, а больше сидячих мест в комнате переговоров нет, Зинга, чтобы исключить даже ритуальное неравенство сторон, попросила сопровождавших её слуг сложить «живое кресло» из колен и локтей. В-третьих, она приняла крещение с христианским именем Анна, а когда португальцы потребовали от ангольцев платить дань, решительно отказала им – под предлогом того, что единоверцы друг другу дани не платят.

Благодаря выдающемуся уму и воле Зинге Анне удалось оттеснить брата-узурпатора и стать Нгола (царицей своего народа). А воевать с португальцами, в конце концов, всё-таки пришлось, и тут ангольская королева снова оказалась на высоте. Она лично водила войска в бой, участвуя в сражениях вплоть до преклонного возраста. Покуда Нгола Зинга Анна была жива, народ Анголы не покорился колонизаторам.

Судьба другой темнокожей амазонки – королевы Ганы Яаа Асантевы – сложилась куда трагичнее. Её борьба с европейскими захватчиками закончилась поражением и ссылкой на Сейшельские острова. Правда, сражаться за свободу родной земли ей пришлось гораздо позже, на рубеже XIX и XX веков, когда силы стали слишком неравны – на вооружении колонизаторов уже были скорострельные винтовки, пулемёты и шестидюймовые орудия. Но граждане Ганы до сих пор помнят слова Асантевы, сказанные в начале восстания против английского господства, и учат их ещё на школьной скамье: «Если вы, мужчины Ашанти, не пойдёте вперёд, то это сделаем за вас мы, женщины. Я призову наших женщин. Мы будем бороться с белыми мужчинами».

Галерея африканских воительниц не ограничивается только царицами – главнокомандующими армий. Участие женщин в боевых действиях – не редкость на Чёрном континенте. Например, личная гвардия повелителя Дагомеи формировалась исключительно из женщин. Формально все они считались жёнами монарха, а фактически давали обет девственности. Такая необычная традиция возникла неспроста – в отличие от турецких янычар, русских стрельцов и иных элитных мужских формирований, регулярно поднимавших бунты, амазонки Дагомеи строго хранили верность своему королю. (Действительно, по шкале верности и постоянства женщины стабильно опережают мужчин, это характерно для всей планеты, а не только для тропической Африки.) Жители Дагомеи почтительно называли женскую гвардию «ннонмитон» – «наши матери».

За свободу и наследие предков. Героини Индии

Эта картина встречается в учебниках истории многих стран мира: облачённая в белоснежные одежды юная наездница на белом скакуне, с клинками в обеих руках, мчится впереди отряда смуглых кавалеристов. Лакшми Баи, княгиня земли Джханси, стала символом сопротивления индийцев против колониальной экспансии.