Женщины в России, 1700–2000

Женщинам, стремившимся противостоять постсоветской реакции и растущей феминизации бедности и отстоять место для женщин в новом гражданском обществе, пришлось вступить в трудную борьбу. В начале 1990-х годов экономический кризис и распад социальной сферы породили волну новых организаций. Большинство этих групп были посвящены взаимопомощи, обучению или переподготовке на рабочем месте; они пытались заполнить пустоту, оставленную рушащимся государством. Эту тенденцию поддержал даже почтенный Комитет советских женщин. Преобразовавшись в 1991 году в Союз женщин России, он начал проводить бесплатные курсы повышения квалификации для женщин, официально зарегистрированных в качестве безработных. К началу 1994 года в Министерстве юстиции России было зарегистрировано более 300 женских объединений; бесчисленное множество других действовало неофициально. Высококвалифицированные специалисты, на чье мышление повлияли зарубежные поездки и контакты с западными феминистками, возглавили многие организации феминистской ориентации. Эти организации были очень разными: какие-то — маленькими, низовыми, какие-то охватывали всю страну, имея местные отделения и головной офис в Москве. Разделяя стремление улучшить положение женщин, они применяли самые различные подходы. Они организовывали конференции, агитировали за кандидаток, организовывали благотворительные акции для помощи женщинам и детям, создавали группы поддержки для матерей-одиночек или женщин — деятелей искусства, создавали кризисные центры для жертв изнасилований и горячие линии по вопросам домашнего насилия, издавали журналы и информационные бюллетени и многое другое. Одну из своих крупнейших побед движение одержало в 1992 году, когда Верховный Совет выставил на рассмотрение законопроект «О защите семьи, материнства, отцовства и детства», серьезно ущемлявший права женщин в общественной жизни. Если бы этот закон был принят, основным субъектом многих гражданских прав, таких как владение квартирой или земельным участком, стала бы семья, а не отдельный индивидуум. Законопроект предполагал, что женщины с детьми до 14 лет должны работать не более 35 часов в неделю. Женское движение успешно мобилизовалось, чтобы добиться отклонения этого законопроекта: лоббировало депутатов парламента, публиковало критические статьи и организовало «шквал из примерно 400 негативных отзывов в виде писем, факсов и телеграмм» [Sperling 1999: 114].

Однако таких впечатляющих побед было немного. Женщинам было нелегко добиваться включения женских проблем в политическую повестку дня. Когда квоты на женское представительство отменили, количество женщин, избираемых в руководящие органы, резко сократилось. С более чем 34 % делегатов в Верховные Советы республиканского уровня в 1970–1980-х годах доля женщин упала до 5,4 % в России и 7 % в Украине[341]. Центристская женская партия «Женщины России», хорошо показавшая себя на выборах 1993 года, всего два года спустя в значительной степени потеряла поддержку населения. Те женщины, которым удавалось избраться, часто сталкивались со снисходительным или даже враждебным отношением со стороны мужчин, и это затрудняло для них участие в дебатах. Галина Старовойтова, избранная в Госдуму в 1995 году, вспоминала случай, когда пыталась выступить депутат Бэла Денисенко. Спикер Руслан Хасбулатов отключил микрофон, у которого она стояла. Включив микрофон после того, как этого потребовали другие депутаты, Хасбулатов затем грубо спросил: «Ну, что вы хотели еще сказать?» Растерявшись, она ответила: «Но вы нанесли мне удар ниже пояса». На что Хасбулатов отреагировал: «Я не имею ничего общего с тем, что у вас ниже пояса» и снова выключил микрофон[342]. В том же 1995 году правый политик-популист Владимир Жириновский схватил за волосы депутата Евгению Тишковскую, а позже заявил, что якобы «защищался от ее сексуальных домогательств» [Sperling 1999: 138]. Несмотря на все усилия феминисток и других женщин-активисток, политика оставалась мужской игрой, хотя ее арена и расширилась.

Активистки, выступавшие за права женщин, сталкивались с бесчисленными трудностями. У них не было даже языка, на котором можно было бы выдвигать важные для женщин требования: нужные слова были уже «узурпированы» советским руководством. «Эмансипация, освобождение, равенство — все это были грязные слова из сталинского прошлого, употреблявшиеся лишь с откровенной иронией». Большинство приравнивало феминизм к «борьбе с мужчинами». «Феминизм в России был ругательным словом, оскорблением» [там же: 65]. Более того, даже тем женским организациям, которые имели схожие цели, трудно было координировать свои усилия. Большинство организаций работали в условиях ограниченного бюджета. Потребность в финансовых ресурсах вела к ожесточенной конкуренции за иностранную помощь, часто приводившей к расколу. Структурируя свои проекты в соответствии с требованиями иностранных финансирующих организаций, они в каких-то случаях пренебрегали местными потребностями.