Женщины в шпионских войнах. От Александра I до наших дней

Решено было избрать второй путь. Сначала велось наблюдение за Кристель, основывавшееся на предположении, что связь с курьером, а значит, и с Центром, шла через нее. Контрразведчики надеялись схватить ее при передаче материалов курьеру и, таким образом, заполучить необходимую доказательную базу шпионского промысла супругов.

Однако сугубо политические мотивы, преследовавшие своей целью отстранение от власти Вилли Брандта, заставили Федеральное ведомство по охране Конституции перенести сроки ареста Гийомов. Зачем? Для того чтобы канцлер, как можно глубже увяз в своих отношениях с четой Гийом, после чего его отставка была бы неминуема.

А всё это потому, что среди «ястребов» Федеративной Республики и в ее спецслужбах, тесно связанных с ЦРУ, росло недовольство политикой канцлера, не на словах, а на деле стремившегося к примирению двух враждующих социальных систем.

О ПРОВАЛЕННЫХ РАЗВЕДЧИКАХ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО…

Круглосуточное наблюдение за супругами велось более года, однако доказательств их шпионской деятельности получить так и не удалось, и 24 апреля 1974 года было решено арестовать супругов.

Доказательство своей связи с разведкой ГДР представил, вернее, провозгласил сам Гюнтер. Завидев на пороге своей квартиры группу контрразведчиков, он, срывающимся от волнения голосом, прокричал: «Прошу учесть, что я — офицер ГУР и гражданин ГДР!»

Это признание было основным доказательством вины Гюнтера Гийома. Единственным и последним. Большего от него контрразведчикам добиться не удалось в течение всего следствия. Молчала и Кристель.

Гюнтера Гийома приговорили к 13 годам тюрьмы, его жену — к восьми.

…Маркус Вольф без устали курсировал между Берлином и Москвой, ломая голову над тем, каких агентов можно было бы предложить Западу на обмен. Отставка Вилли Брандта 6 мая 1974 года существенно осложнила позиции ГУР, так как новый канцлер Гельмут Шмидт категорично заявил, что Гийомы должны отбыть наказание до последнего дня.

Дело стало поистине «горячим», после того как Фидель Кастро отказался выпустить в порядке обмена резидента ЦРУ полковника Джеймса Ханта, а Брежнев искусственно затянул освобождение Анатолия Щаранского.

Наконец в марте 1981 года произошел обмен Кристель Гийом на двух западногерманских шпионов.

По возвращении в ФРГ один из них поведал (не без предварительной обработки подчиненными генерала Вольфа) в интервью журналу «Шпигель», что западные разведчики, долгое время томящиеся в тюрьмах ГДР, приветствовали бы любые действия правительства, которые бы облегчили их участь.

Канцлеру Шмидту ничего не оставалось, как пойти навстречу пожеланиям освобожденного и… натиску ГУР.

1 октября 1981 года Гюнтера Гийома обменяли на пять западногерманских и одного американского шпионов.

Спустя шесть месяцев, 1 октября 1981 года, в Потсдаме, на мосту Глинике, вошедшем в историю как «Мост шпионов» или «Мост свободы», был устроен очередной обмен: Гюнтера Гийома обменяли на пять западногерманских и одного американского шпиона.

* * *

В Берлине Гийомы получили высшую награду ГДР — орден Карла Маркса. Им также выделили виллу, но жить там они не стали, так как их брак распался еще до ареста.

Гюнтер попытался вернуться на работу в ГУР, но члены медицинской комиссии были категоричны: «не годен к военной службе». Чтобы доказать, что он еще молод и полон сил, Гюнтер женился на медсестре, которая была на 28 лет моложе его.

Кристель некоторое время работала на технической должности в МГБ, потом получала пенсию, к которой по решению Госсовета ей ежемесячно за пребывание в западногерманской тюрьме доплачивали около 70 долларов.

Глава восьмая Продолжатели дела «Рамзая»

ВМЕСТО РАМПЫ — ФРОНТОВЫЕ ДОРОГИ

В 1935 году съемочная группа студии «Туркменфильм», проведя пробы на роль возлюбленной главного героя фильма «Умбар», решила, что ею станет пятнадцатилетняя красавица Бибииран (Ирина) Алимова.

Зимой 1937 года фильм вышел на экраны Советского Союза, и юную, но уже прославленную актрису, пригласили в Ленинград, в мастерскую известного кинодеятеля Григория Козинцева.

В 1939 году Алимова, по окончании обучения была распределена в Ташкент, на киностудию «Узбекфильм», где ей предстояло сниматься в главной роли в новом фильме.

Пока шла подготовка к съемкам, грянула война. Ирина, подобно тысячам ее сверстниц, обратилась в военкомат с просьбой направить ее на фронт.

Просьбу удовлетворили, но направили не в действующую армию, а в военную цензуру. В составе 1‐го Украинского фронта она победным маршем прошагала Украину и Польшу. День Победы отметила в Праге, затем служила в Австрии.

После демобилизации Ирина вернулась в Ашхабад к престарелым родителям, но продолжить довоенную карьеру киноактрисы не удалось — семья бедствовала, и, чтобы укрепить семейный бюджет, она устроилась на работу в местное Управление МГБ, где была зачислена в подразделение наружного наблюдения.