Женщины в жизни Владимира Высоцкого. «Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол…»

Дина Михайловна рассказывала, она дала почитать свою рукопись Карине. Та сразу предложила: «Давай покажем Высоцкому! Мне было все равно — имя это мне ничего не говорило, песен Володиных я тогда не знала. Карина позвонила ему — он немедленно приехал, забрал пьесу домой, вскоре позвонил нам: «Нет, девчата, это несерьезно…»

Потом Высоцкий улетел в Одессу, и вдруг через несколько дней — звонок: «Девки, пьеса гениальная! Я играю, я ставлю, я пишу песни. Я уже дал читать ее Говорухину…» Скоро Володя приехал и очень напористо сказал: «Девчата, дело пойдет…» И мы принялись за работу… Володя сказал, что, во-первых, там виден женский почерк, а он бы хотел обжить пьесу внутри себя, по-мужски… Он приходил к Карине, у которой я жила, что-нибудь на скорую руку перекусывал, и мы с ним садились разговаривать по поводу очередного эпизода… Володя хотел густо насытить этот сценарий песнями и сам их исполнять… Особенно он хотел написать песню о собаке. Сохранились в памяти строки, что-то такое: «…Бим, который мне необходим…» Затем в какой-то момент появился Говорухин (это все еще июнь, театр продолжал работать), мы вместе читали и обсуждали сценарий. Говорухин больше молчал, слушал… После того как мы закончили, я отдала Володе единственный экземпляр, написанный от руки (машинки у меня тогда не было). С удовольствием взялся его отпечатать, сказал, что он уже выучился, что печатает страницу за 16 минут. Это его не устраивало, он хотел быстрее…»[57]

К сожалению, из этой затеи ничего не вышло. Руководство Одесской киностудии сценарий забраковало.

В том самом вгиковском общежитии, кстати, в начале 1960-х Владимир Высоцкий мимолетно познакомился с будущей «скалолазкой» из «Вертикали» Ларисой Лужиной. Высоцкий частенько наведывался в Ростокинский. Официально он приходил к своим приятелям, но симпатичных студенток вниманием, естественно, не обходил. Лужину в том числе. Она рассказывала: «Он часто приходил к нам в общежитие, пел песни. Мне тогда казалось: ничего особенного, ну, парень с гитарой, песни какие-то при-блатненные. Невзрачный, невысокого роста. Вот когда к нам заходил Муслим Магомаев — это все, караул — все девчонки сбегались. А Высоцкий… Нет, я на него внимания не обращала…»[58]

К тому же, за Ларисой в то время ухаживал студент операторского факультета Алексей Чердынин (а в скором будущем — муж), и Высоцкому здесь счастье не улыбалось.

Вообще, тот герасимовско-макаровский курс ВГИКа был, что называется, «звездным». Сокурсницами Лужиной были две блестящих Жанны — Прохоренко и Болотова (удачно дебютировавшая в 16 лет в фильме «Дом, в котором я живу»). А Галя Польских, а Инна Гулая? А статная русская красавица Лида Федосеева, ставшая через тире Шукшиной после смерти мужа, а Таня Гаврилова (одна из героинь будущего рязановского фильма «Дайте жалобную книгу»), а загадочная Лариса Кадочникова?!. У кого угодно могла закружиться голова.

Впрочем, Высоцкий, наверное, напрасно то общежитие навещал, только время зря терял. Во ВГИКе и своих красавцев с головой хватало. Николай Губенко, Евгений Жариков, Андрей Кончаловский, Сергей Никоненко… На соседнем, сценарном факультете, учился гениальный Гена Шпаликов (чей сценарий «Я родом из детства» распахнул для Высоцкого дверь в кинематограф). Студенты даже не подозревали, что рядом с ними жил и творил будущий классик отечественной словесности — Василий Макарович Шукшин!.. В то время автор «Калины красной» был не кто-нибудь, а секретарь комитета комсомола института. Лида Федосеева его тихо ненавидела, а он на нее и внимания не обращал, крутя роман с молодой поэтессой Беллой Ахмадулиной. Ну, да ладно!..

Да и в родной студии, со студентом-старшекурсником Высоцким случались различные лирические истории. С одной из них связано имя будущей кинозвезды Валентины Малявиной.

Абитуриентке Школы-студии порекомендовали для начала показаться педагогу Александру Михайловичу Кареву.

«В коридоре меня встречает парень, — рассказывала Валентина, — с красной повязкой на рукаве. Спрашиваю его:

— Как мне повидать Карева?

— Он на занятиях, — отвечает парень. — Подожди. Сели рядышком. Молчим. Он посматривает на меня, а я вся раскраснелась от волнения перед встречей со знаменитым педагогом. Парень говорит:

— Не волнуйся. Артисткой хочешь быть?

— Да.

— Дело трудное. Артист не имеет права трусить. Успокойся.

Опять молчим. Волнение от молчания совсем захлестывает, и я спрашиваю парня:

— А ты дежурный?

— Дежурный?

— Постоянный? — нелепо продолжаю спрашивать. Парень расхохотался.

— Может быть, и постоянный. Хочешь, я буду дежурным по твоей жизни? Постоянным.

— Как это?

— А так! Мало ли чего? А я тут как тут.

Я спросила:

— А как тебя зовут?

— Володя. Володя Высоцкий.

— Хорошая фамилия, — говорю.

Он спросил в свою очередь:

— А тебя как зовут?

— Валя Малявина.

— Тоже хорошо, — сказал Володя. — Малявина Валя. Нет, лучше, как ты сказала: Валя Малявина. Мягче.

Володя пошел к Кареву сказать, что я пришла. Вскоре он вернулся и шепнул:

— Ну, с Богом!..»