Женщины в жизни Владимира Высоцкого. «Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол…»

В подобных же условиях (вернее, вовсе без оных) по соседству проживал еще один начинающий член труппы Паша Луспекаев — будущий знаменитый таможенник Верещагин из «Белого солнца пустыни». В один из своих приездов к молодой жене еще более юный и пылкий Высоцкий едва не подрался с темпераментным Луспекаевым (гремучая смесь мамы-хохлушки и отца-армянина), когда тот, изрядно «приняв» от скуки, одиночества и неопределенности, стал ломиться в двери к симпатичной рыжеволосой соседке, ласково называя ее то «киской», то «рыбкой». Словом, ситуация анекдотическая. То есть, нет, с точностью наоборот. Или, как в будущей песне Высоцкого:

«Потом, я помню, бил друзей твоих,
Мне с ними было как-то неприятно,
Хотя, быть может, были среди них
Наверняка отличные ребята…»

Примерно таковым было нечаянное знакомство Высоцкого с Луспекаевым, переросшее затем в крепкую дружбу.

Как рассказывает Иза Высоцкая, рядом с ее «жилплощадью» был кабинет заведующего труппой, в котором имелся телефон. И молодожены, само собой, вели ночами долгие и нежные разговоры. Нина Максимовна Высоцкая вспоминает, что в их коммуналке телефон находился в прихожей, и сыну при долгих междугородних переговорах приходилось накрываться подушкой, дабы не потревожить Яковлевых. Может быть, с тех самых лет Высоцкий питал особо трепетные чувства к безымянным телефонисткам междугородней связи «07»?..

Как приняли ее в театре? По-разному. Актриса Александра Захаровна Смолярова сегодня с трудом припоминает «угловатую девчушку с острым носиком», которая «ничем особенным никого не сразила». Тогдашняя прима Мальвина Швидлер утверждает, что Жукова была «совсем не пижонкой, не высокомерной, и в то же время, держась особняком, никогда не вникала ни в какие театральные дрязги, сплетни». К этой характеристике Изабелла Павлова добавляла: «Несомненно, очень талантливый человек». В памяти нынешнего хранителя театрального музея Сергея Ивановича Филимонова отложилось, что Иза каждый день приходила на репетиции с новой прической, и режиссеры всякий раз встречали молодую актрису ехидным вопросом: «Какой же прической вы нас сегодня порадуете?..»[29]

Говорят, стремясь к воссоединению семьи, Высоцкий попытался устроиться в киевскую труппу. В свой первый визит в Киев, после прослушивания у директора театра Виктора Мягкого, Иза якобы робко попросила: «Я не одна. Послушайте моего мужа — артиста Владимира Высоцкого, он там на порожке сидит…» На что раздался грозный директорский рык: «Какой еще муж?! Какой еще Высоцкий?! Скажи спасибо, что мы тебя взяли!» Наблюдательной Мальвине Зиновьевне Швидлер отчетливо запомнился муж Изольды: «Небольшого роста, с румянцем со всю щеку, совершенно незаметный… Но уже тогда можно было догадаться, что это не такой простой мальчик, как могло показаться на первый взгляд: не было в нем зависимости, улыбочек, этакого актерского желания понравиться»[30]. В общем, не сложилась киевская карьера Высоцкого, и слава богу.

В 1960-м, когда Владимир уже заканчивал училище, молодые люди решили узаконить свои отношения. Тем более что к тому времени Изе удалось, в конце концов, расторгнуть свой предыдущий брак с таллинским наземным авиатором и возвратиться из «киевской ссылки» в Москву. В книге регистраций напротив записи об увольнении актрисы Изольды Жуковой из театра имени Леси Украинки рукой заведующего труппой было приписано: «Ушла. Очень жаль…»[31]

С собой из Киева Изольда привезла чемодан писем от Высоцкого. Он писал ей чуть ли не каждый день. (А в памяти почему-то возникают написанные им позже поэтические строки: «Не пиши мне про любовь, не поверю я…» Или такие: «Я сжал письмо, как голову змеи. Сквозь пальцы просочился яд измены..» — Ю.С.)

На 25 апреля 1960 года была назначена официальная церемония бракосочетания. Поначалу Иза с Володей собирались отметить это событие более чем скромно, тихо: пригласить самых близких друзей — Свидерского, Яловича и Акимова посидеть в ресторане. По другой версии был и иной вариант — «домашний». Отпраздновать опять-таки впятером, но в другом составе: «молодожены», Володины родители и жена Семена Владимировича Евгения Степановна Лихалатова. Потом решили воспользоваться гостеприимством Акимова. Нина Максимовна даже сходила туда и вымела из-под мебели два ведра окурков и фантиков.