Женщины в жизни Владимира Высоцкого. «Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол…»

Лариса Лужина в те годы была близкой приятельницей Тани и всячески старалась помочь влюбленной паре в разрешении непреодолимых квартирных проблем («несколько раз они встречались у меня дома, а я на время уходила…»). Она считала: «Роман у них был красивый… У Володи была безумная любовь… в свое время он увел ее от мужа… Отношения между влюбленными складывались непросто: бурные ссоры сменялись великим примирением, обожанием. Как-то пришли к нам счастливые-пресчастливые, поклялись, что больше никогда не расстанутся. Я была искренне рада, поскольку очень любила эту пару. И вдруг трах-бах! — не проходит и двух месяцев, как среди ночи Володя заявляется… с Мариной Влади. Леша (тогдашний муж актрисы. — Ю.С.) давай меня будить: «Вставай скорее, к нам сама Влади пожаловала!» А я за это на Высоцкого разозлилась — словами не передать. Сработала женская солидарность: «Ну и что, если Влади? Не выйду к ним, и баста! Даже чистого белья не дам. Пусть на раскладушке как хотят вдвоем укладываются. И водку свою сами пьют — я даже не пригублю…»[389]

Давид Карапетян также весьма лестно отзывался о пассии Владимира Высоцкого: «…была она хороша собой необычайно — создатель потрудился на славу. Сокрушающая женственность внешнего облика завораживала, вызывала неодолимое, немедленное желание выказать себя рядом с ней абсолютным мужчиной и раз и навсегда завладеть этим глазастым белокурым чудом. Но не тут-то было… За хрупкой оболочкой ундины таилась натура сильная, строптивая, неуступчивая. Татьяна виделась мне пугающим воплощением физического и душевного здоровья, и по-армейски прямолинейная правильность ее жизненнного графика обескураживала. Принципиально непьющая и некурящая, волевая и уверенная, — как разительно отличалась она от своих юных сестер по ремеслу, разноцветными мотыльками бестолково порхающих в свете рампы…»[390]

Даже Людмила Владимировна Абрамова признавала, что «самой умной из тех женщин, к которым Высоцкий был неравнодушен, оказалась Татьяна Иваненко… Я ею восхищаюсь и ей завидую…» Со своей стороны, Иваненко не оставалась в долгу, говоря о редкостной красоте, уме, начитанности Люси.

Ее прекрасная головка была полна школьными представлениями о равенстве и братстве. Друзья Высоцкого предполагают, что именно холодноватая цельность притягивала его к Татьяне. Тем более что она сама без устали повторяла, что любит своего избранника «как простого русского мужика», а не за имя и славу.

Владимир Семенович всячески старался помочь ей сделать кинокарьеру: упросил режиссера Карелова снять ее в маленьком эпизоде в фильме «Служили два товарища». Затем уговорил Юнгвальда-Хилькевича занять Татьяну в фильме «Внимание, цунами!», для которого сочинял песни.

Уж не ее ли имел в виду Павел Леонидов, когда писал: «Сколько у него было «любвей»? Я знаю. О многих Ю.П. знает. Кое-кого из «любвей» он даже в труппу на «подносы» брал…»?

Бывалым театралам Татьяна Васильевна запомнилась разве что ролью Женьки Комельковой в спектакле «А зори здесь тихие…», которую она играла на пару с Ниной Шацкой. А остальные были из разряда «безымянных»: 2-я придворная дама в «Галилее», плакальщица в «Пугачеве», подруга дома в «Мастере» и т. п. То ли из желания, чтобы Таня постоянно находилась рядом, то ли из стремления помочь ей подзаработать (да, наверное, эти причины объединялись в одно целое), Высоцкий привлекал ее в «таганские» концертные бригады. Известно, например, выступление в 8-й «немецкой» спецшколе в 5-м Котельническом переулке. Высоцкий читал стихи, пел с Жуковой и Золотухиным песни из спектаклей, потом вместе с Иваненко читал «Римские праздники» из «Антимиров». Он — в центре внимания, солист номер один, даже аккомпанирует на пианино пантомиме Черновой. Успех оглушительный!.. «Иваненко, — считал Золотухин, — всем ему обязана…»[391].

Один из организаторов нашумевших куйбышевских концертов Высоцкого в 1967 году Всеволод Ханчин, вспоминал, «чтобы забрать у поезда театральный реквизит, нас провожает актриса Театра на Таганке Татьяна Иваненко…»[392]

Татьяна, как и Высоцкий, воспитывалась в военной семье, с вполне предсказуемыми нравами. Ее отчима, которого она называла отцом, генерала Минченко (тогда, правда, еще полковника), безусловно, смущали «устные рассказы про любовные дела» «популярного актера из Таганки». Татьяна уговорила Владимира дать домашний концерт для своей родни, будучи совершенно уверенной, что так он непременно сумеет сломить ледок настороженности.