Женщины Великого века

Когда Карл торжественно возлег рядом с Луизой, гости, как по команде, склонились в реверансе и не без шутливых пожеланий заботливо прикрыли полог кровати. Гуськом, один за другим, они покинули спальню, причем каждый норовил двигаться как можно медленнее, после чего все отправились самым веселым образом завершить этот волшебный день, прикончив то, что еще оставалось от выпивки.

Никто, конечно же, не знал, о чем говорили, оставшись наедине, мнимые деревенские супруги, однако наутро Луиза удивительным образом походила на счастливую новобрачную, прожившую самую прекрасную ночь в ее жизни.

Месяцем позже король Людовик XIV, умевший ценить по заслугам тех, кто был ему полезен, отправил леди Арлингтон, воспользовавшись дипломатическим каналом Кольбера де Круасси, великолепное бриллиантовое колье. А через восемь месяцев после отсылки колье мадемуазель де Керуаль произвела на свет чудесного мальчика, на которого любовался весь двор. Никогда еще Луиза не чувствовала себя такой счастливой.

Увы, у каждой медали есть и обратная сторона. Для Луизы этой обратной стороной стало письмо, резкое и полное возмущения, пришедшее из Франции от ее отца. На четырех больших страницах старый Гийом де Пенанкое де Керуаль проклинал дочь и ни больше ни меньше как обвинял ее в том, что она обесчестила свою семью.

Над отцовским посланием Луиза проплакала целые сутки. Помимо родительского гнева молодой женщине вдруг словно открылось между строк, насколько фальшивым и неустойчивым было ее новое положение при дворе – фаворитки короля.

Конечно, любовь, которую испытывал к ней Карл, была по-прежнему пылкой. Он обожал Луизу, как и в тот первый чудесный день их свадьбы в Юстоне. Отныне она стала обладательницей огромных апартаментов в Уайтхолле, состоявших из сорока комнат. У нее были чудесные наряды, великолепные украшения, выезд, достойный королевы, и она принимала у себя самых знатных, самых богатых людей в Англии либо тех, чьи имена были на слуху. Важные чиновники, министры и знаменитости всех мастей почитали за честь оказаться в ее салоне. Карл прислушивался к советам Луизы, предоставляя королю Франции все больше доказательств своего расположения, так что у Людовика XIV имелись все основания быть довольным своим очаровательным секретным агентом.

Однако – и это было очень серьезное «однако»! – мечты Луизы не осуществились в одном очень важном для нее вопросе: остальные любовницы монарха никуда не делись! Более того, сразу три из них обзавелись королевским потомством вскоре после того дня, как она родила ему сына.

Может, именно из-за многочисленности потомства Карл не удосужился признать этих четверых детей, что еще больше взвинтило ярость старика Керуаля.

«Бастард всегда останется бастардом, – писал он, – будь то даже сын короля». И бесчестие было таким же бесчестием, как и для любого другого, менее высокородного человека.

Горе герцогини

Луиза еще рыдала над отцовским письмом, когда, как обычно по вечерам, к ней пришел король. Впервые он застал фаворитку в слезах, ее, всегда спокойную, любезную и улыбающуюся. Монарх был потрясен, тем более что Луиза, в отличие от большинства женщин, и плачущая оставалась прелестной. Молодая женщина протянула ему злосчастное письмо.

Карл прочитал, сначала удивленный, а потом разгневанный.

– Как отец может так жестоко оскорблять дочь, столь добродетельную, как вы? Успокойтесь, моя дорогая, я обещаю, что скоро те, кто обидел вас, горько об этом пожалеют.

Несколькими днями позже действительно мадемуазель де Керуаль получила титул герцогини Портсмутской, баронессы Петерсфильдской и графини Фарельзамской. А еще через некоторое время Карл II достойно завершил дело, признав сына Луизы и присвоив ему двойной герцогский титул: Леннокса и Ричмонда.

Но восторг Луизы продлился недолго. Опасаясь недовольства народа, который просто обожал Нелл Гвин (и, как следствие, ненавидел француженку!), монарх признал также и сына актрисы, дав ему титул герцога де Сент-Олбанса. Поступок любимого жестоко ранил Луизу, ибо в нем она увидела попытку поставить ее на одну доску с бывшей торговкой апельсинами.

К счастью, Луиза была умна и поняла, что ничего не поделаешь с таким человеком, как Карл, ведь он никогда не изменится, и решила полностью посвятить себя делам своего истинного государя – короля Франции. Перестала она сражаться, хотя и прежде почти этого не делала, и с полком своих соперниц, включая несносную Нелл.

Карл II был очень признателен Луизе за ее мудрость. С годами он не утратил к ней глубокой нежности, порой переходящей в страстное желание, и ему всегда нравилось находиться рядом с прелестной и всегда улыбающейся красавицей. В ее апартаментах царила приятная атмосфера изысканного французского шика, утонченной элегантности и хорошего тона. Да и принять гостей хозяйка умела с такой непринужденной искренностью, как никто другой. Редкий день заканчивался для Луизы без визита короля. Порой случалось, что он устраивал у нее дружеские либо дипломатические приемы, что еще больше поднимало престиж герцогини Портсмутской.