Женщины вокруг Наполеона

Но ей не пришлось всегда вкушать свой сон в такой приятной беспечности. Однажды ранним утром она проснулась от шума в ее комнате; в следующий момент чья-то рука отдернула полог от ее постели, и первый консул стоял перед ней. Мадам Жюно не знала, во сне это или наяву, протирала глаза, посмотрела на часы и совершенно терялась в догадках относительно такого раннего визита, потому что было всего только пять часов утра.

Наполеон довольно улыбнулся при виде удивления сонной губернаторши, начал напевать песенку, и когда мадам Жюно указала ему с упреком на часы, он сказал довольно равнодушным тоном: «Как, только пять часов? Ну так мы можем немного поболтать». Затем он самым комфортабельным образом придвинул кресло к ее постели, разложил на одеяло пачку писем, которые он принес с собой, и начал читать письма одно за другим с невозмутимым спокойствием, точно он был в своем кабинете. Время от времени он обращался с каким-нибудь вопросом к мадам Жюно, но отнюдь не прерывал своего занятия. Губернаторша не знала, что и подумать об этом странном госте, который выбирает спальню молодой женщины для того, чтобы читать свою корреспонденцию. Вдруг на ближней колокольне пробило шесть часов. Наполеон вскочил, сгреб свои бумаги и удалился напевая, предварительно распрощавшись с мадам Жюно довольно фамильярным образом, а именно крепко ущипнув ее за ногу сквозь одеяло.

Мадам Жюно весьма задумалась над этим визитом в такой неурочный час. Она надеялась все же, что это был минутный каприз первого консула и что он больше не повторится. Но она жестоко ошиблась. На следующее утро, в тот же самый час, он вновь предстал перед ней и опять читал письма у ее постели. На этот раз он наговорил ей много комплиментов по поводу ее красивых зубов. Ровно в шесть часов он удалился, как и накануне, оставив молодую женщину в еще большем недоумении. Теперь она решила быть настороже, так как она любила своего Жюно и не хотела, чтобы о ней говорили, что она ему изменяет. А если бы видели первого консула, ежедневно выходящего из ее спальни рано утром, то несомненно распустили бы слухи, что она его любовница. На следующую ночь она заперла свою дверь, вынула ключ и строго приказала своей горничной не пускать к ней никого, кто бы он ни был. Но не было еще пяти часов, как она сама проснулась; беспокойство и возбуждение не давали ей спать. Ровно в определенный час она услыхала шаги в коридоре. Слышно было, как пытались открыть дверь, нажимая на ручку замка. Затем она услыхала, как первый консул что-то тихо говорил с горничной и затем ушел. Итак, на этот раз она отделалась от него и радовалась от всей души, что провела его. Но ее радость оказалась преждевременной. Как раз когда она начала снова засыпать, ее дверь вдруг распахнулась и Наполеон стоял перед ней, нельзя сказать, чтобы с очень дружелюбной миной. «Что, однако, вы воображаете, мадам Жюно, – сказал он недовольным тоном, – не боитесь ли уж вы, что вас убьют?» Оказалось, что он подобрал ключ к ее двери и настоял-таки на своем. Однако на этот раз он вскоре ушел, сообщив ей, что на следующее утро он опять в этот же час придет будить ее на охоту.

Лаура Жюно не знала, что ей делать; она догадывалась, чего он добивался этими посещениями. По счастью, днем приехал к ней на несколько часов ее муж из Парижа. Хотя губернатору и запрещалось ночевать вне Парижа без особого на это разрешения первого консула, но его молодая жена сумела убедить его остаться с ней, не выдавая ему при этом настоящей причины своего желания. Она заранее была в восторге от того, какое удивленное лицо будет у Наполеона, когда на следующее утро он увидит Жюно в постели рядом с ней, и почти не могла спать от возбуждения.

Настало утро – и по обыкновению Бонапарт вошел в спальню губернаторши. Кто из двух мужчин был более поражен – Наполеон или Жюно, – трудно сказать, во всяком случае, муж осведомился, что понадобилось первому консулу делать в спальне его жены в такой ранний час утра.

– Я хотел разбудить мадам Жюно на охоту, – был ответ Наполеона, который не преминул бросить плутовке яростный взгляд. – Но я вижу, – продолжал он, – что она нашла другого, кто разбудил ее еще раньше. Я мог бы наказать вас, Жюно, потому что вы здесь без разрешения.

– Генерал, если когда-нибудь проступок был более достоин извинения, то это в данном случае. Если бы вы могли вчера видеть здесь эту маленькую сирену, как она пускала в ход все свои чары и способы обольщения, чтобы убедить меня остаться здесь, то вы несомненно простили бы меня.

– Ну хорошо, я прощаю тебя и даже охотно. Мадам Жюно одна будет наказана. Чтобы доказать тебе, что я на тебя не сердит, я позволяю тебе ехать вместе с нами на охоту. Есть у тебя верховая лошадь?

– Нет, я приехал в экипаже.

– Ну, все равно. Жарден достанет тебе лошадь, а тебе я позволяю хорошенько выбранить меня. Прощайте, мадам Жюно. Вставайте скорее и не мешкайте.