Женщины вокруг Наполеона

Герцогиня Абрантесская пытается придать этому роману сентиментальный конец и говорит, что Беллилот никогда не могла забыть императора. И когда он находился на острове Св. Елены, она будто бы пыталась разорвать путы пойманного льва. Но лучший знаток интимной жизни Наполеона Фредерик Массон обдает струей холодной воды эту идеализацию. Он пишет:

«В Париже носится слух, что она (Полина) имеет намерение завязать сношения с островом Св. Елены, чтобы помочь Наполеону бежать. Она и не думает затевать чего-либо подобного, потому что ненавидит теперь императора и выставляет напоказ свои роялистские убеждения. Когда герцогиня Абрантесская наряду со многими другими лестными отзывами повторяет в своих мемуарах и этот слух, мадам де-Раншу энергично возражает против этого. Потому что это может создать ей неприятности с полицией, которая зорко следит за ней как за прежней приятельницей Бонапарта».

Поводом к этому слуху послужила поездка в Бразилию, которую мадам де-Раншу совершила в 1816 году вместе со своим любовником Жаном-Огюстом Белларом. Но это путешествие носило чисто деловой характер. У нее почти иссякли все средства к существованию, и она искала в Бразилии новых источников дохода. Она выменивала там парижские товары на черное и красное дерево, чтобы вновь превратить его в звонкую монету. Мадам де-Раншу пережила императора на 50 лет. Старая, высохшая и впавшая в детство, она умерла 18 марта 1869 года, за год до того как рухнула Вторая Империя, среди своих любимцев – обезьян и разных пестрых птиц, которых она вывезла из Южной Америки.

Глава VIII Миланская певица Джузеппина Грассини

Победитель при Лоди вступил в Милан. Как римский триумфатор он прошел победным шествием через Ломбардию, которая взирала на него как на избавителя от австрийского ига. Вся семья его приехала туда же, чтобы принять участие в его триумфе и погреться в лучах его славы. Летиция спешно приехала из Марселя с младшими членами семьи, Полиной, Каролиной и Жеромом, чтобы полюбоваться на своего «большого генерала» и кстати испросить его разрешения на брак Полины с генералом Леклерком. Элиза, старшая из сестер, выехала вперед вместе с Бачиокки, наконец, и неверная Жозефина решилась расстаться с шумным Парижем и его празднествами. Целый блестящий штаб храбрых офицеров окружал молодого генерала. Бертье, в свои сорок пять лет казавшийся почти стариком перед Бонапартом, Жюно, Ожеро, Массена, Мармон, Луи Бонапарт, Лемаруа, Лаварет и другие – все они глядели на него с восхищением и обожанием. Миланцы спешили посмотреть на молодого человека, который в течение двухмесячного похода сумел стать в один ряд с величайшими полководцами истории.

Его маленькая фигурка, его необычайная худоба и бледное, болезненное лицо, точно сжигаемое внутренним огнем, – все это противоречило только что совершенным им блестящим деяниям. Не верилось, чтобы этот на вид такой тщедушный человек мог перенести все бесконечные лишения и тяготы войны. И однако его тело было точно из железа. Его энергия, его строгое наблюдение за самим собой, простота его нравов и привычек среди разнузданной свободы и распущенности, царившей в его армии, – все это вызывало величайшее удивление и восхищение. Всем хотелось видеть героя лицом к лицу. Прекраснейшие женщины Италии страстно ждали хоть одного взгляда серьезных серых глаз победителя, но напрасно. «Его характер, – говорит «Mémorial de Salélène», – был слишком силен для того, чтобы позволить ему впасть в ошибку: под цветами он чуял пропасть. Его положение было в высшей степени щекотливо; он начальствовал над старыми генералами, и задача его была тяжела. Завистливые взгляды следили за каждым его движением. Он был осторожен. Его счастье зависело от его ума. Ему так хотелось забыться хоть на один час, – а сколько из его побед зависели не больше чем от одного часа!»