Читаем Женщины вокруг Наполеона полностью

И все же мы не можем эту женщину, воплощение всего благородного, прекрасного и величественного, освободить от порицания за то, что она была отчасти виновна в этой войне, послужившей причиной разгрома Пруссии. Сама она часто подчеркивала, что она не принимает участия в политике, и со своей точки зрения она была права, потому что в ней не было честолюбия, свойственного многим женщинам истории, которые всеми силами стремились к тому, чтобы забрать в свои руки бразды правления и тиранически господствовать над своими царственными супругами или любовниками. «Страстное отношение к каким бы то ни было обстоятельствам жизни было чуждо ее душе, потому что высшее благоразумие и религиозное миросозерцание определяли ее мысли и поступки». Но из ее переписки с Фридрихом-Вильгельмом III и из других документов ясно видно, что она всегда склонялась в сторону этой войны. Во всяком случае, она делала это в уверенности, что счастье будет сопутствовать прусскому оружию, что ее отечество будет свободно от всякого чужеземного владычества и не будет больше подвергаться унижению. Война 1806 года казалась королеве Луизе безусловно необходимой для чести Пруссии. Не начать ее казалось ей величайшим позором для страны. В этом смысле она высказалась перед Фридрихом фон-Генцом, который имел у нее аудиенцию 9 октября в Эрфурте.

«Видит Бог, – говорила она ему, – что в официальных делах никто никогда не спрашивал моего совета, да и я сама никогда не претендовала на то, чтобы со мной советовались. Но если бы это случилось, то я признаюсь, что во всяком случае я высказалась бы за войну. Мне кажется, что она была неизбежна. Наше положение сделалось настолько двусмысленным, что нам необходимо было уяснить его. Не из расчета, но из чувства чести и обязанности нужно было принять это решение».

Когда Луиза говорила Генцу эти слова, она находилась среди прусских войск, на главной квартире своего супруга. Вначале было решено, что она будет сопровождать короля в походе до тех пор, пока войска не двинутся вперед; однако в Эрфурте королева решила оставаться до тех пор, пока этого пожелает король, потому что, как ни велико было всегда ее влияние на Фридриха-Вильгельма, его воля все же была для нее решающей.

Однако ее присутствие в лагере уже и тогда подвергалось резкой критике со стороны различных партий, и среди генералов и советчиков Фридриха-Вильгельма мнения по этому поводу разделились. Одни видели в присутствии королевы все спасение, другие видели в нем лишь повод к столкновениям и печальным осложнениям. Что касается Генца, который после всего, что он слышал о Луизе, относился с некоторым сомнением ко всем тем качествам, которые ей приписывались, и приступал к объяснению с королевой с довольно смешанными чувствами, то он говорил после своего разговора с ней: «Ее поведение во время ее пребывания на главной квартире не могло вызвать даже тени порицания. И если принять во внимание все обстоятельства, то я точно также высказался бы за ее присутствие в армии».

Но пребывание Луизы среди шума сражений и военной сумятицы чуть было не обошлось ей слишком дорого. В Веймаре, куда она вместе с королем скрылась за три дня до сражения под Иеной, они были так поражены быстрым приближением французских войск, что внезапный отъезд королевы утром 14 октября был похож на настоящее бегство перед преследующим врагом. Она поехала в Берлин через Мюльгаузен, Геттинген, Брауншвейг и Тангермюнде. Там она услыхала известия о поражениях под Иеной и Ауерштедтом. И теперь ей нужно было спасаться еще дальше со своими детьми.

Только лишь по приезде в Мемель она могла почувствовать себя немного спокойнее. Оттуда она, разбитая и физически, и душевно, с тоской следила за политическими событиями, которые должны были решить судьбу ее дорогой родины. Ее дневник сделался молчаливым поверенным тоскливых, тяжелых дней и бессонных, горестных ночей, пережитых ею. Во время своего пребывания в Ортельсбурге она написала 5 декабря 1806 года на одной из страниц своего дневника:

«Wer nie sein Brot mit Trânen ass,

Wer nie die kummervollen Nächte

Atif.seinem Bette weinend sass,

Der kennt euch nicht, ihr himmlischen Mächte» [39] .

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес