Женщины вокруг Наполеона

Однако представление Наполеону герцога Карла-Августа – событие, от которого зависело все, – состоялось лишь 18 июля 1807 года, когда император находился в Дрездене. Ни Карл-Август, ни Наполеон далеко не остались в восхищении друг от друга. Герцог был совершенно разочарован в личности завоевателя и говорил после одному из своих приближенных: «Какая гигантская разница между Фридрихом Великим и этим императором! Насколько неизмеримо более внушительное впечатление производил Фридрих! Ничто из того, что он мне говорил, не могло возбудить во мне удивления или доверия». Но несмотря на все неблагоприятное впечатление, которое Карл-Август произвел на Наполеона, последний не преминул участливо осведомиться о герцогине Луизе. Он обещал также на обратном пути во Францию сделать ей визит в Веймар. Но из этой встречи, на которую возлагалось столько надежд в смысле будущности страны, не вышло ничего, потому что император приехал в Веймар очень рано утром и тотчас же проехал дальше. Страна, однако, была спасена [38] . Луиза спасла ее и этим завоевала сердца всех подданных. С их глаз вдруг как бы спала пелена, долгие годы застилавшая им зрение. Только теперь они увидали, какое сокровище они имели в лице своей герцогини. Эта последняя сама отнеслась с горьким сарказмом к этому внезапному возвеличению своей особы. Еще восемнадцать лет спустя она писала по этому поводу своему брату Христиану: «До битвы под Иеной меня ценили очень немногие. Когда же я сделала то, что было совершенно просто и естественно, то это не замедлило оказать свое действие и со мной начали обращаться точно с новоприбывшей, тогда как я уже в течение двадцати восьми лет жила здесь… Уверяю вас, что до этого времени меня никто не замечал и не кланялся мне, когда я со своей невесткой появлялась в публичных местах. Вы видите, что я не избалована, не приучена к похвалам и никогда мне не давали понять, что я чего-нибудь стою». Горечь, звучащая в этих ее словах, была следствием долголетней печали, которая в конце концов тесно слилась со всем существом герцогини.

Если Наполеон не смог повидаться с герцогиней в 1807 году, то еще год спустя ему представился случай встретиться с женщиной, которую он так высоко ценил. В октябре 1808 года он назначил свидание в Эрфурте русскому императору, чтобы совместно с ним принять решение относительно судьбы народов. Весь город был полон представителями царствующих домов. Два императора и четыре короля почтили его своим присутствием, и никогда еще на улицах Эрфурта не видели столько знати и такого оживленного движения. Близкое соседство с Веймарским двором дало возможность Наполеону засвидетельствовать герцогине Луизе свое глубокое уважение. Он не только несколько раз приглашал ее в Эрфурт, но в угоду ей отправил даже в Веймар весь состав своего театра «Comédie Française», чтобы там актеры сыграли перед герцогиней «La mort de César» Вольтера.

Луизе лично подобные знаки внимания были неприятны, потому что она, как и ее муж, несмотря на показную сторону отношений, не изменила своих чувств к Наполеону. Правда, его личность в 1806 году произвела на нее впечатление, но незадолго до эрфуртских событий она писала своему брату: «В Эрфурте ожидают императора Наполеона 25 сентября… Вы вполне можете понять, что я не хочу быть на виду, и даже если, как я надеюсь, мне удастся совсем избежать поездки в Эрфурт, я буду этому очень рада».

И однако ей пришлось встретиться с ненавистным человеком. 6 октября Наполеон посетил ее в Веймаре вместе с русским императором, с которым он успел встать в дружеские отношения, и со всеми прочими царствующими особами. И на этот раз он вел себя по отношению к ней с величайшей предупредительностью и был даже очень любезен и с герцогом. Веймар принял все меры, чтобы сделать пребывание монархов по возможности приятным. Охота на оленей и зайцев, парадный обед, бал, театр, – ничто не было забыто, и весь город словно нарядился в праздничное платье.

Луиза в эти дни сделала много тонких и остроумных наблюдений над всеми этими старыми и новыми королями и королевами. Никто из них не избег ее проницательного суждения. О самом Наполеоне она писала 10 октября 1808 года: «Я нахожу, что император Наполеон с тех пор, как я видела его в последний раз, стал худощавее. Но это ему идет, потому что платье сидит на нем лучше, когда он не такой толстый, да и сутулится он меньше… Вы не имеете понятия о том, как бесцеремонно Наполеон обращается со всеми королями, которые приехали в Эрфурт. Уверяю вас, на это стоит посмотреть. Например, вчера они были вынуждены целый час перед обедом дожидаться в передней, пока оба императора беседовали, запершись в отдельной комнате. Я тоже была тут, но так как я не король и не королева, то я тут находилась только для того, чтобы делать наблюдения».