Женская хитрость

Взглянув на Джейн, Фрэнк несказанно удивился: в ее прелестном лице появилось выражение какой-то детской беззащитности и неуверенности. Но, поразмыслив, Фрэнк понял: и застенчивость, и беззащитность, и робость присущи ей так же, как и надменность, и глубоко скрытая чувственность.

— Она... неотразима, — смущенно ответил Фрэнк.

— Благодарю за комплимент, хотя и несколько преувеличенный.

Джейн ушла, оставив гостя в смятении.

Фрэнка преследовало прекрасное видение, обжигало огнем все разгорающейся страсти... Он обрадовался, когда зазвонил телефон, вернув его к жизни, разогнав пугающие мысли. Какой-то паренек, представившийся Джимми, спросил, дома ли мисс Ренкли, и ужасно расстроился, услышав отрицательный ответ. Не успел Фрэнк положить трубку, как телефон зазвонил снова. Не назвав себя, жизнерадостный молодой человек с приятным голосом попросил напомнить Джейн о предстоящем свидании в пятницу. Вот этого звонка она и ждала, ревниво подумал Фрэнк. Чтобы не позволить этому всепоглощающему чувству завладеть своей душой, он взял книгу и постарался сосредоточиться на чтении.

В холле послышался веселый смех отца и дочери, почти сразу же открылась дверь библиотеки, и вошел Мартин Ренкли. Фрэнк захлопнул книгу и взялся за ручки кресла, чтобы подняться, но Мартин остановил его.

— Пожалуйста, без церемоний. Тебе же трудно подниматься.

Фрэнк взглянул на Джейн, — она казалась довольной и спокойной.

— Я говорил сегодня с Уильямом, — продолжал мистер Ренкли. — Он посоветовал добавлять по утрам успокоительное в твой апельсиновый сок. — Джейн издала смешок, а Фрэнк нахмурился. — Но, по-моему, с твоими нервами все в порядке. Ты, например, просто не заметил моего отсутствия. В наказание будешь пить сок без всяких добавок, — балагурил Мартин.

Джейн, не выдержав, расхохоталась, да и Фрэнк не смог удержаться от улыбки.

Сгущались сумерки. Устраиваясь на покой, тоненько попискивали какие-то птахи, цветы источали какой-то особый аромат. Этот беззаботный вечер надолго запомнился Фрэнку: в его суровой жизни таких вечеров — спокойных, теплых — было немного. Мартин, развалившись в кресле, рассказывал о своей успешной деловой поездке. Фрэнк, не слишком искушенный в финансовых операциях, слушал его, тем не менее, с большим интересом. Джейн, переодевшись в удобные шорты и светлую просторную рубашку, уютно притулившись на диване, вертела в пальцах уздечку.

Она сидела молча, но ее присутствие согревало Фрэнка, он чувствовал себя легко и непринужденно. Ему было хорошо...

— ...занятия сегодня, дочка?

Фрэнк расслышал только последние слова, а Джейн, занятая своими мыслями, переспросила:

— Извини, папа, ты что-то сказал?

Завораживающий образ прекрасной леди вновь появился перед его глазами. Как странно звучит это вечное детское «папа» в устах такой изысканной красавицы! Но Фрэнк знал: нежность, прозвучавшая в этом слове, тоже была частицей ее неуловимой натуры.

— Я спросил, как прошли твои занятия.

— Какие занятия? — не понял Фрэнк.

— Мои уроки верховой езды для детей, — пояснила Джейн.

— Вы... учите детей? — удивился он.

Она лукаво взглянула на Фрэнка.

— А чем, по-вашему, я занимаюсь?

— Ну, я думал, просто катаетесь верхом, развлекаетесь...

Фрэнк говорил искренне, он считал, что дочь такого богатого человека, как Мартин Ренкли, вполне может позволить себе вести беззаботный образ жизни и часами скакать на лошади.

— Я пытался заставить ее бросить это опасное занятие, она могла бы работать в моей фирме, но...

— Папа, пожалуйста, хватит этих разговоров, — раздраженно бросила Джейн.

Фрэнк понял, что этот вопрос был предметом давнего спора.

— Мне нравится учить детей.

— Ну что же, твои благотворительные занятия...

— Это не благотворительные занятия, — обиженно буркнула Джейн.

— Но за свой довольно тяжелый труд ты получаешь нищенские деньги, родная.

— Я работаю не ради денег. Я делаю это потому... что сама могла бы оказаться одной из этих маленьких обездоленных калек.

Мартин смутился: он опять допустил бестактность.

— Понимаю, милая. Но ты могла бы получать значительно больше, если бы... не твое странное упрямство.

— Папа, давай прекратим бесполезный спор. Мне кажется, Фрэнк чувствует себя неловко, наблюдая за нашей семейной дискуссией. Пойми, большинство детей еще не готово к предстоящему субботнему шоу, но если они не будут в нем участвовать... это их горько разочарует. Сейчас они не рассчитывают выиграть, а раз так, то, проиграв, не будут и расстраиваться. Для них шоу станет еще одной тренировкой.

— А как поживает Джимми? — спросил отец.

— О, моя радость и гордость? — улыбнулась Джейн. — У него все замечательно.

— Джимми — это молодой человек с голосом новорожденного младенца? — спросил Фрэнк.

Звонкий смех Джейн пролился на них, как поток солнечного света. Даже «провинившийся» Мартин рассмеялся.

— Он самый. А ты не лишен чувства юмора, герой.

Джейн взглянула на телефон.

— Значит, он звонил?

— Да. И еще кто-то...

Он намеренно сделал паузу, чтобы проследить за реакцией девушки, но Джейн не поинтересовалась, кто именно звонил ей, и Фрэнк облегченно вздохнул.