Женская месть

— Толян со всех сторон устроил бабу, Анка враз на него зависла, потому что ни хрена хорошего в этой жизни не видела. А и он такой же! Эти будут жить. Слишком похожие. Потому, когда ушел к ней, даже не посоветовался, ничего не сказал. Будто загодя знал, что все у него получится. И состоялось. Но вы совсем разные. Толику главное, чтоб его признали и уважали. Он много не требует, но отдает все. Как мы когда-то. Но у нас в душе осталась злая память на прошлое, а у него нет! Так и остался прежним доверчивым мальцем и всех меряет по себе. Верит, что если сам не причинит зла, то самому горя ждать неоткуда. И, судьба его бережет. Гляди, как Анка вкруг него вьется. Голубкой порхает, вся светится, хотя, что особого в человеке? А ей другой не нужен. И не беда, коль отмывает мужика целый вечер, чтобы хоть рожу рассмотреть. Ноги моет, всего вылизывает. Он ей это тепло до самого утра вертает и чувствует себя совсем счастливым. Нам с тобой того уже не понять и не почувствовать, потому что не поверим. Остыли на душу, потеряли свое тепло.

— Не-ет, дед, меня еще волнуют бабехи, — не согласился Илья.

— Плоть греют, не спорю! Но ни сердце и не душу. Они так и остаются недоступными и холодными.

— Почему так думаешь? — удивился Илья.

— Ты, базаря про Ладу, растрепался, что тебя бросило в дрожь как мужика, а не о том, как затрепетала душа. Звал в парк, по кабакам. Для чего? Да чтобы познать бабу, и злишься на обломы. Если б любил, не искал бы подворотню. Радовался, что она рядом. Тебя к ней тянет недоступность. Но как только она станет твоей, эта баба сразу станет скучной и ты, как всегда, слиняешь от нее на другой день без домашнего адреса и номера телефона.

— Захарий, а вдруг привыкну к ней?

— Не твое это счастье.

— Почему? Ведь не меняю я баб как носки!

— Ты подолгу ищешь следующую. Тебе всегда хочется найти особую. Но забываешь притом глянуть на себя.

— А что я? Нормальный мужик!

— Обычный, как все! Ничего особого, хотя с запросами королевскими! Разве не так? Хочешь, чтоб была красивой и умной!

— Захарий! Ну, а кому нужна уродина, на какую только под одеялом при погашенном свете смотреть можно. Или чтоб не пугаться, на рожу ей ложить подушку? Ты б такую взял?

— Понятно, что нет!

— Ну, а дура зачем нужна? Конечно, бабы умом не отличаются. Но когда мозгов совсем нет, тогда уволь! И на красивую рожицу не глянешь, — хмыкнул Илья. И добавил:

— Я ищу такую, чтоб мне понравилась и подошла во всем. А как Ладу проверю, какая она? Негде. Сплошная кошка в валенке. Она есть, но попробуй ее возьми. А кто вслепую женится? Нынче таких отморозков нет! Во всяком случае, я не из них.

— Смотри, не довыбирайся, — хмыкнул сапожник. И напомнил, что сам по молодости ошибался, перебирая девчат. А ведь были средь них прекрасные девчонки, но их отверг, а потом жалел об упущенном.

— Ты ж пойми, те ошибки стоят многого, дорого за них платим. Нынче смотришь на рожу, а чего она стоит? У бабы не морда важна, а душа и руки ее. Что умеет, какая из нее хозяйка состоится, как к тебе относиться будет. Вот это для жизни нужно. А рожа для постели. Оно, конечно не плохо бы иметь смазливую бабеху, но это не главное. С морды воду не пить. Вон гляди, Анна, что напротив живет. Часто ли Толян ее лицо видит? Навряд ли! Зато хозяйка отменная!

— Анка симпатичная женщина. И если б не Толян, я и сам бы к ней подвалил. Баба что надо. Одно меня сдерживало, если честно признать, дети ее. То не шутки чужих поднимать. Склеилось бы с ними иль нет, кто знает. А время бы шло. Я рисковать не хотел, дружбан решился. Видать, понравилась ему баба, а может, соскучился по семье, одиночество заело. Тут, знаешь, надо чтоб оба хотели быть вместе. Анка баба битая, а Лада, что знает о семье, живет, как мотылек порхает. Понятно, никем не дорожит, ни за кого не держится. У нее еще есть время в запасе, вот и не спешит.

— А тебе чего торопиться? Ты не старик, не больной и не урод. Приглядись, наберись терпения. Сколько знаешь эту бабу, всего ничего. Для серьезного, все посмотреть надо.

— Я итак пригляделся. Не вертихвостка, не транжирка, бережливая. Сама аккуратная. У нее, что на прилавке, иль за ним, везде порядок. Ни единой пылинки нет нигде, глянуть любо. На самой все сверкает. Не красится, как другие обезьяны. Знает меру. И еще, она без запросов. Не ждет подарков, угощений. Прежние чмо так и ходили с открытой пастью. Ее не заткнуть. Все чего-то хотели и просили. То пожрать, иль выпить требовали. Лада ничего не хочет. Как-то купил ей шоколадку, она не взяла, от пирожных отказывается. Позвал на чашку кофе, еле уговорил. Не любит компаний. О дискотеке и слышать не хочет. Говорит, что их вобще не признает и называет зверинцем.

— А что она признает? — насторожился Захар.