Женская месть

Понятые сидели нахохлившись. Лариса посмотрела на них с удивлением, будто спрашивая себя, откуда в доме эти посторонние существа. Перевела взгляд на Мальцева. Кивнула Кудряшову:

– Да, в этой комнате так было всегда. В гостиной – прибрано, а в кабинете так.

Из-под стола с гнутыми ножками выдвинула коробку. Коробка была пуста.

– Нет архива.

– Архива?

Лариса молча обошла еще раз комнату, заглянула в другую, вернулась.

– Архива не вижу, – сказала она, – можно еще поискать, конечно, но хранила его Алевтина вот в этой коробке. Записи там разные о клиентах, о болезнях, чем лечила, человек поправился-не поправился, что предсказала – сбылось-не сбылось. Алевтина даже у меня брала астрологические карты разных людей. Хотя это, конечно, не хорошо, вроде бы как я нарушала тайну чью-то. Но Алевтина все пыталась научиться таким образом астрологии. Считается, если большой архив и есть возможность сравнивать, вроде бы можно сказать о человеке точнее…

– Вроде бы?

– Это так на самом деле.

Лариса улыбнулась Кудряшову совершенно некстати, потому что он был весь сосредоточение.

– И большой архив? – спросил.

– Приличный. Алевтина уже лет двадцать своим делом занимается. И моих карт лет за пять.

– И что было на этих ваших картах?

– Все. Весь человек, с которым сталкивала судьба. Весь его жизненный путь. Все его слабости и победы, все возможности – реализованные и пропущенные. Иногда была просто астрологическая карта. В сложных случаях – еще и ее трактовка. Потому что карту не всегда “видишь”. Бывает, бьешься, бьешься – не понимаешь ничего. А то вдруг взглянешь на хорошо знакомую карту, и такое открывается… Озарение, не знаю, как вам объяснить, – пожала плечами Верещагина.

– Вы мне составите такую карту? – Кудряшов улыбнулся улыбкой, понятной только им с Ларисой.

Лариса смутилась:

– Посмотрим.

– А что, архив – это ценность какая-то?

– Ценность – не ценность… Ну, как если бы у вас пропала картотека – с отпечатками пальцев, с фотографиями в фас и профиль, со всеми сведениями, какие там вас еще интересуют. Для вас бы это было ощутимо?

Вопрос ответа не требовал.

– Вы считаете, что Коляду могли убить из-за архива?

– Вряд ли, – быстро сказала Верещагина.

– Почему вы так думаете?

– Мне так кажется…

– И все-таки… – настаивал Слава.

Верещагина посмотрела на него, улыбнулась обворожительно:

– Доверьтесь моей интуиции. Убийство и пропажа архива – не связаны между собой.

Противопоставить такой логики оперу было решительно нечего.

– Ценности Коляда в доме хранила?

Лариса подошла к секретеру, отодвинула ящик.

– Вот они, кольца.

У Верещагиной в руках были не просто кольца – полная пригоршня разномастных, разнокалиберных колец-перстней. Но – Кудряшов определил наметанным взглядом – все они были с камнями-самоцветами, серебряные. Малоценные.

– А драгоценных украшений в доме не было? – спросил Слава.

Верещагина усмехнулась:

– Видите ли, Вячеслав Степанович, это украшения очень ценные. Они Алевтину хранили от всего и вся… Например, вот эта темно-зеленая яшма. Вообще-то считается, что она хранит владельца от яда и ненависти. Алевтина уверяла, что если надеть впервые перстень с определенным камнем определенной формы в определенное время – свойства камня усиливаются, иногда преображаются и трансформируются. У Алевтины на пальцах всегда было несколько колец, иногда она их меняла, комбинировала одни камни с другими, в зависимости от обстоятельств, которых опасалась. Но – дело не в этом. Алевтина всегда – вы поняли меня?– всегда надевала кольца с камнями, если ей предстояла встреча с чужими людьми. Эти камни были частью ее имиджа.

Кудряшов посмотрел на маленькие ручки Верещагиной, на ее тоненькие пальчики без единого колечка:

– А вы, Лариса Павловна, чего ж не бережетесь?

– Я, Вячеслав Степанович, с порченными ведь дела не имею. У меня несколько другое амплуа, – Кудряшову послышались нотки торжества в ироничном тоне Верещагиной.

– И у Коляды не было никаких сбережений?

– Кто нынче делает сбережения? Время не то.

– И все-таки, неужели вы, Лариса Павловна, никогда не видели у Коляды компьютер?

Повисла тяжелая, вязкая тишина, но ее пытались перечеркнуть, словно играя в крестики-нолики, звуки улицы, врывавшиеся в окно.

– Я никогда не видела у Алевтины компьютера, – наконец, внятно выговаривая слова, сказала Лариса, – И еще – записывайте – нет книг по белой и черной магии. Старинные были книги и рукописи очень древние. Мне кажется, ценные.

… Несколько разворотов – поворотов, и ауди остановилась у Ларисиного подъезда.

– Груз доставлен, хозяйка. – Кудряшов выключил зажигание и протянул Ларисе ключи.

– А вы сейчас куда?

Нет, она положительно не предполагала приглашать его в гости.

– На службу.

– Так возьмите мою машину, как вы доберетесь?

– О, Лариса Павловна, вы забываете, с кем имеете дело, – “И чего я выпендриваюсь?”

Кудряшов проводил Ларису до лифта. Пока бегал по цифрам этажей огонек, смотрел на нее. Она отводила взгляд. Дверцы автоматически открылись и захлопнулись, скрывая Ларисин взмах руки. Кудряшов постоял еще немного. “Чудес не бывает”, – подумал.