Парадное Таню приятно удивило, там был сделан свежий ремонт. На этажах выложена красивая плитка. Дверь ее квартиры была самой неказистой на лестничной площадке. Ее украшали три звонка и табличка на одном из них «Левинсон». Таня открыла дверь, и на нее пахнуло затхлым пыльным воздухом. Она обошла помещения и прикинула, что фронт работ предстоит колоссальный. А начать необходимо с входной двери и окон, ведь даже стеклопакетов нет. Дверь в туалет она открывала с осторожностью. А вдруг там и правда Давид Лазаревич притаился? Однако бывшего соседа в сортире не оказалось. Там одиноко стоял совершенно ржавый допотопный унитаз и тихонько журчал. Почти плакал. Видимо, какая-то прокладка в сливном бачке совершенно износилась. Таня подумала, что надо бы перекрыть воду, пока еще что-нибудь не проржавело. Не хватает еще протечь на соседей. Она попробовала повернуть кран на стояке холодной воды, но тот не поддался. Перед глазами всплыли кадры из какого-то фильма, где герой в подобной ситуации остается с краном в руке, а из ржавой трубы хлещет вода. Похоже, тянуть с ремонтом уже нельзя и малой кровью тут не обойтись. Придется менять все трубы.
В своей бывшей комнате она задержалась, вспомнила, как хорошо ей здесь было с Беловым, пока он еще не начал вплотную дружить с зеленым змием. Даже слезы на глаза навернулись. А может, и ничего еще? Ну болен человек. Алкоголизм же – это болезнь. Хотя промежутки между запоями становятся все короче и короче. Может быть, тогда и правда подшиться? Таня решила, что сегодня же обязательно серьезно поговорит на эту тему с Беловым. Хотя в последнее время она стала замечать, что запои – это не единственное и не самое главное, что ее не устраивает в семейной жизни с Сашей. Нет ее, этой семейной жизни. Совершенно. Нет общих интересов, общих проблем. Каждый живет своей жизнью. Ни Таню работа супруга ни капельки не интересует, ни Белову ее проблемы на заводе и с Муравлевым совершенно не интересны. Уж какое тут приложение мистической энергии? По всему видать, Таня эту энергию к Белову уже давненько не прикладывает. Может, и пьет он от этого? Внимание жены к себе привлекает? Однако в любом случае квартиру надо отремонтировать. Пусть стоит готовая, как бронепоезд на запасном пути.
Когда Таня вышла во двор, то обнаружила у своего автомобиля совершенно озверевшую бабу с перекошенным лицом. Баба орала матом на весь двор. Оказалось, что это владелица автомобиля, подпертого Таниной машиной.
– Заткнись! – рыкнула на бабу пребывающая в миноре Таня. – Это парковочное место – мое!
– Где это написано? – завизжала баба.
– На асфальте. Отъедешь, увидишь цифру десять. Десятая квартира – моя. – Таня села в машину, завела мотор и спустила боковое стекло. – Еще раз поставишь свое ведро на мое место, не обижайся.
– Ведро! Это у меня-то ведро? – заорала баба, подпрыгивая вокруг своего новенького «ягуара».
– Нет, так будет. Верь мне, – спокойно добавила Таня, разворачивая машину.
«Ну и денек! Воскресенье, называется», – думала она, выезжая со двора.
На обратном пути Таня заехала в универсам за продуктами и отправилась к родителям за Гришей. Радиоприемник в машине кишел рекламными объявлениями, и Таня машинально щелкала кнопками, переключая со станции на станцию в поисках музыки. Наконец на волне «Авторадио» она обнаружила вполне приличную мелодию, которая, правда, тут же прервалась, и Таня уже было собралась переключить радиостанцию, как услышала объявление. Всех свидетелей, видевших вечером в пятницу на Витебском проспекте, как белый «мерседес» с неопознанными номерами сбил пешехода и скрылся с места происшествия, просили позвонить по телефону 112. У Тани похолодело в животе. Именно в пятницу вечером Белов первый раз бросился к Тане в ноги с просьбой вызвать ему доктора. Она еще удивилась, чего это он так рано, всего на третий день запоя, и промариновала его до субботы. Выходит, Белов сел за руль пьяный, сбил человека, избавился от машины, отдав ее Михалычу, и кинулся домой к Тане, чтобы, если его найдут, быть трезвым и удивленным! Таня тут же позвонила матери и попросила еще денек позаниматься с Гришей. Ни к чему ребенку присутствовать при скандале, а то, что скандал неизбежен, Таня уже поняла. Мать радостно согласилась, и Таня кинулась домой.