Женская война

Виконтесса де Канб, бледная и серьезная, шла за принцессой и получала свою долю восхищенных взглядов. Она думала об этом торжестве с некоторой грустью: она боялась, что сегодняшний успех, может быть, заставит забыть принятое вчера решение. Она шла в толпе; ее толкали поклонники, толкал народ, на нее сыпались цветы и почтительные приветствия; она боялась, что ее с триумфом понесут на руках, а это уже грозило принцессе и ее сыну, и уже несколько голосов начинали кричать о том. Вдруг она увидела Ленэ, который заметил ее волнение, подал ей руку и довел до экипажа. Между тем она, отвечая собственным своим мыслям, сказала:

— Ах, как вы счастливы, господин Ленэ! Вы всегда умеете настоять на своем, и ваши советы всегда принимают. Правда, — прибавила она, — они всегда хороши, и полезно слушать их…

— Мне кажется, виконтесса, вы не можете жаловаться; вы дали только один совет, и его тотчас приняли.

— Как так?

— Ведь решено, что вы попытаетесь заполучить для нас остров Сен-Жорж.

— И когда мне будет разрешено начать кампанию?

— Хоть завтра, если обещаете мне неудачу.

— Будьте спокойны; я очень боюсь, что желание ваше исполнится.

— Тем лучше.

— Я вас не совсем понимаю.

— Нам нужно сопротивление крепости Сен-Жорж, чтобы убедить бордосцев принять наших герцогов и их армию, которые, должен сказать — и здесь я схожусь во мнении с госпожою де Турвиль, — кажутся мне более чем необходимыми при тех обстоятельствах, в которых мы находимся.

— Разумеется, — отвечала Клер, — но, хотя я не так знакома с военным делом, как маркиза де Турвиль, однако мне кажется, что не атакуют крепость, не попробовав прежде, чтобы она сдалась.

— Совершенно правильно.

— Стало быть, пошлют парламентера для переговоров на остров Сен-Жорж?

— Разумеется.

— Так я прошу, чтобы этим парламентером была я.

Ленэ вытаращил глаза от удивления.

— Вы, — вскрикнул он, — вы! Но, кажется, все наши дамы превратились в амазонок?

— Позвольте мне исполнить свою прихоть, дорогой господин Ленэ.

— Вы совершенно правы. Тут может быть только одно дурно для нас: вы, пожалуй, возьмете крепость.

— Стало быть, решено?

— Решено.

— Но еще одно обещание.

— Какое?

— Чтобы в случае неудачи никто не знал имени парламентера, которого вы пошлете.

— Извольте, — сказал Ленэ, подавая руку Клер.

— Когда же ехать?

— Когда вам угодно.

— Завтра?

— Пожалуй.

— Хорошо. Вот принцесса с сыном выходит на террасу президента де Лалана. Предоставляю мою долю триумфа маркизе де Турвиль. Извинитесь за меня перед ее высочеством, скажите, что я вдруг заболела. Велите довезти меня до квартиры, которую вы мне приготовили; я пойду готовиться к отъезду и думать о данном мне поручении, которое очень беспокоит меня: я ведь исполняю первое поручение в таком роде, а на этом свете, говорят, все зависит от первого дебюта.

— Черт возьми, — сказал Ленэ, — я не удивляюсь теперь, что герцог де Ларошфуко едва не изменил герцогине де Лонгвиль ради вас; вы равны с нею во многих отношениях, а в некоторых гораздо выше ее.

— Может быть, — отвечала Клер, — и я принимаю ваш комплимент; но, если вы имеете какое-нибудь влияние на герцога де Ларошфуко, утвердите его в первой его любви, потому что я боюсь второй.

— Извольте, постараюсь, — сказал Ленэ с улыбкой, — сегодня вечером я дам вам инструкции.

— Так вы соглашаетесь, чтоб я доставила вам остров Сен-Жорж?

— Поневоле согласишься, если вам так угодно.

— А герцоги и армия?

— У меня есть другое средство призвать их сюда.

Ленэ дал кучеру адрес дома виконтессы, ласково простился с Клер и пошел к принцессе.

II

На другой день после въезда принцессы в Бордо Каноль давал большой обед на острове Сен-Жорж. Он пригласил старших офицеров гарнизона и комендантов прочих крепостей провинции.

В два часа пополудни, в назначенное время, Каноль встретил у себя человек двенадцать дворян, которых он видел в первый раз. Они рассказывали о вчерашнем значительном событии, шутили насчет дам, сопровождавших принцессу, и весьма мало походили на людей, которые собираются сражаться и которым доверены самые важные государственные интересы.

Веселый Каноль в шитом золотом мундире оживлял общую радость своим примером.

Хотели садиться за стол.

— Господа, — сказал хозяин, — извините, недостает еще одного гостя.

— Кого же? — спросили молодые люди, глядя друг на друга.

— Верского коменданта; я писал ему, хотя и не знаю его. Но именно потому, что мы не знакомы, я обязан быть с ним особенно обходительным. Поэтому я прошу вас дать мне еще полчаса.

— Верский комендант! — заметил привыкший к военной аккуратности старый офицер, которого эта отсрочка заставила вздохнуть. — Позвольте, если я не ошибаюсь, теперь комендант в Вере маркиз де Берне, но он сам не управляет, у него есть лейтенант.

— Так он не приедет, — сказал Каноль, — а пришлет своего лейтенанта вместо себя. Сам он, наверно, при дворе, где добывают милости.