Женская война. Сильвандир

— Вам стоило бы лучше прийти сюда в более удобной одежде, — заметил маркиз, — позднее вы бы заехали к себе и переоделись; такой костюм будет вам сильно мешать.

— Я не собирался участвовать в игре, — отвечал шевалье, кусая губы. — Ведь я даже не знаком с правилами и..

— Беда невелика, — прервал его маркиз, — мы сперва побросаемся мячами, чтобы малость поразмяться, вы составите себе понятие об игре, а уж потом начнем партию.

В эту минуту у входа раздался шум, не предвещавший ничего хорошего. Послышались громкие голоса, и Роже показалось, что он узнал среди них голос человека, накануне потешавшегося над его светло-зеленым бантом.

Предчувствие не обмануло шевалье. В залу для игры и в самом деле почти тотчас же вошли братья Коллински вместе со своими вчерашними спутниками. Холодный пот выступил на лбу у Роже.

— Поспешим занять площадку, — сказал маркиз, — не то нам придется оспаривать у этих фанфаронов право играть первыми.

Он сбросил халат, друзья последовали его примеру; Роже со своей стороны снял кафтан, камзол и поверх одежды положил шпагу.

Игра началась.

Сначала Роже совершил несколько промахов, неизбежных для всякого, кто еще только учится столь трудной игре; ошибки юноши были встречены смехом сидевших на скамейках для зрителей. Но мало-помалу игра его выровнялась. Надо сказать, что все телесные упражнения имеют много общего. Роже, обладавший от природы способностью ко всему, что требует силы и ловкости, делал успехи прямо на глазах; крепость его руки вызывала восторг у партнеров: пущенные им мячи свистели, как пушечные ядра, и нужно было немалое мужество, чтобы играть против него.

Молодые дворяне с удовольствием наблюдали, как постепенно раскрывались самые неожиданные возможности этого сильного и ловкого юноши. Стараясь поймать мяч, летевший над его головой, Роже подпрыгивал так высоко, что казалось, будто у него под ногами трамплин; для того чтобы вовремя поспеть к мячу, он кидался вперед или отбегал назад, столь стремительно и точно рассчитывая расстояние, что это было просто удивительно для начинающего игрока. Его партнеры не скупились на похвалы, и шевалье был в восторге.

Теперь на скамейках для зрителей веселились уже меньше: Коллински тоже пришли для игры в мяч и находили, что партия маркиза де Кретте и его друзей чересчур затянулась.

И пока младший из братьев зубоскалил с присущей ему наглостью, Коллински-старший принялся со скуки швырять мячи в лузы играющих.

Он сидел с той стороны площадки, где играл де Кретте, и шутки венгра казались маркизу особенно неуместными.

Маркиз все больше выходил из себя, и чем сильнее он раздражался, тем меньше внимания уделял игре, так что в конце концов стал проигрывать.

Кретте умел проигрывать с достоинством, когда происходило это по его собственной вине или же по вине людей, к которым он благоволил, но он легко выходил из себя, когда проигрывал по милости других, особенно по милости тех, кого он не жаловал. Вот почему, когда Коллински в очередной раз забросил мяч в его лузу, маркиз окончательно потерял терпение.

— Черт побери, сударь, — крикнул он, поворачиваясь к наглецу, — вы швыряете мячи ко мне в лузы и портите мне игру! Вас это, видимо, забавляет, но меня — нисколько.

— В таком случае, маркиз, я буду бросать мячи в лузы вон того господина, — сказал венгр, переходя на ту сторону площадки, где играл Роже.

Шевалье вопросительно взглянул на маркиза, тот ответил ему красноречивым взглядом.

— Вы поступите вполне резонно, боюсь только, что это не понравится шевалье, — заметил маркиз де Кретте Коллински.

— Вот именно! Совсем не понравится! — крикнул Роже, делая несколько шагов к венгру и чувствуя, как громко застучало сердце у него в груди.

— Глядите-ка, — проговорил Коллински, — да ведь это же тот самый господин со светло-зеленым бантом. Что-то я больше не вижу вашего красивого банта, мой милый?

Кровь бросилась в лицо Роже, он замер на месте.

Ему хотелось сказать что-нибудь резкое венгру, но язык у него будто прилип к гортани.

— У шевалье д’Ангилема нет больше светло-зеленого банта, это вы верно изволили заметить, — вмешался маркиз, — зато у него появилась новая шпага.

Слова эти сыграли роль искры, от которой загорается бочка с порохом.

Роже подошел вплотную к Коллински, чопорно поклонился ему и сказал:

— Да, сударь, у меня появилась новая шпага, и я буду иметь честь проткнуть вас ею насквозь, если это доставит вам удовольствие.

Все так и покатились со смеху, услышав столь необычный вызов. Коллински уже хотел было, по своей привычке, ответить какой-нибудь грубостью, но тут виконт д’Эрбиньи в свою очередь подошел к нему и поднес палец к губам.

— Господа, — сказал он, — в зале посторонние, прошу вас, больше ни слова. Встретимся позднее.

Венгры поклонились, отошли вглубь зала и принялись отпускать колкие шуточки.