Женская война. Сильвандир

— Король, королева, Мазарини… Королевские войска пополняются рекрутами, враги наши занимают позиции вокруг нас. Остров Сен-Жорж (он только в трех льё от Бордо) получил подкрепление войском, припасами, туда назначен новый комендант. Жители Бордо попробуют взять остров и, разумеется, будут разбиты, потому что им придется иметь дело с лучшими войсками короля. когда же их основательно поколотят, как и должно быть с горожанами, которые хотят изобразить из себя солдат, они станут отчаянно звать на помощь и герцога Буйонского, и герцога де Ларошфуко. Тоща, ваше высочество, вы предложите условия парламенту, потому что оба герцога на вашей стороне.

— Но не лучше ли постараться переманить на нашу сторону этого нового коменданта, прежде чем бордосцы будут разбиты и падут духом?

— Если вы будете в Бордо, когда их разобьют, так вам нечего опасаться. Что же касается коменданта, то его никак нельзя подкупить.

— Нельзя? Почему?

— Потому что он личный враг вашего высочества.

— Мой личный враг?

— Да.

— Но в чем причина этой вражды?

— В том, что он никогда не простит вашему высочеству обмана, жертвою которого был в Шантийи. О, кардинал Мазарини не так глуп, как вы думаете, хотя я беспрестанно твержу вам противное. И вот вам доказательство: он назначил на остров Сен-Жорж, то есть на лучшую здешнюю позицию, угадайте кого?..

— Я уже сказала вам, что ничего не знаю об этом человеке.

— Того капитана, над которым вы так посмеялись… который по непостижимой неловкости выпустил ваше высочество из Шантийи.

— Господина де Каноля? — воскликнула Клер.

— Да.

— Господин де Каноль — комендант на острове Сен-Жорж!

— Именно он.

— Не может быть! Я видела, как его арестовали, видела собственными глазами.

— Точно так. Но у него сильные покровители, и он опять попал в милость.

— А вы уже считали его умершим, бедная моя Клер, — сказала принцесса с улыбкой.

— Но точно ли вы в этом уверены? — спросила изумленная виконтесса.

Ленэ, по обыкновению, полез в свой знаменитый карман и вынул из него бумагу.

— Вот письмо от Ришона, — сказал он. — Он описывает подробно прием нового коменданта и очень жалеет, что ваше высочество не назначили его самого на остров Сен-Жорж.

— Но как могла принцесса назначить Ришона на остров Сен-Жорж? — воскликнула маркиза де Турвиль с торжествующим хохотом. — Разве мы можем назначать комендантов крепостей его величества?

— Мы можем назначить одного, сударыня, — ответил Ленэ, — и этого уже достаточно.

— Но каким образом?

Маркиза де Турвиль вздрогнула, увидав, что Ленэ опять полез в карман.

— Ах, бланк герцога д’Эпернона! — воскликнула принцесса. — Я совсем забыла про него.

— Ба, что это такое? — сказала маркиза презрительно. — Клочок бумаги, не больше!

— Этот клочок бумаги, маркиза, — возразил Ленэ, — даст нам возможность противостоять только что произведенному назначению. Это наш противовес острову Сен-Жорж, это наше спасение, словом, какая-нибудь крепость на Дордони, как Сен-Жорж — крепость на Гаронне.

— И вы уверены, — спросила Клер, ничего не слышавшая из всего разговора с той минуты, как ей сказали о новом коменданте, — вы уверены, что господин де Каноль, арестованный в Жольне, именно тот самый Каноль, который назначен теперь комендантом Сен-Жоржа, как утверждает Ришон?

— Совершенно уверен, сударыня.

— Странно же кардинал Мазарини отправляет своих комендантов к местам их назначений, — продолжала Клер.

— Да, — сказала принцесса, — тут, верно, что-нибудь да есть.

— Разумеется, есть, — отвечал Ленэ, — тут действует Нанон де Лартиг.

— Нанон де Лартиг! — воскликнула виконтесса, которую страшное воспоминание ужалило в самое сердце.

— Эта женщина… — с презрением пробормотала принцесса.

— Точно так, — сказал Ленэ, — та самая женщина, которую ваше высочество не хотели видеть, когда она просила чести быть вам представленной. Королева, менее строгая к правилам этикета, чем вы, уже принимала ее… Поэтому-то госпожа де Лартиг отвечала вашему камергеру, что принцесса Конде, может быть, гораздо более важная дама, чем королева Анна Австрийская, но, во всяком случае, Анна Австрийская гораздо благоразумнее принцессы Конде.

— Память изменяет вам, или вы хотите пощадить меня, Ленэ! — вскричала принцесса. — Дерзкая сказала совсем не то: она сказала, что Анна Австрийская не благоразумнее, а просто умнее меня.

— Может быть, — отвечал Ленэ с улыбкой. — Я выходил в это время в переднюю и поэтому не слышал окончания фразы.

— Но я слушала у дверей, — сказала принцесса, — и я слышала всю фразу.

— Так вы можете понять, что эта женщина будет особенно стараться вредить вашему высочеству. Королева вышлет против вас солдат, с которыми придется сражаться; Нанон вышлет против вас врагов, с которыми надо будет бороться.

— Может быть, — язвительно сказала маркиза де Турвиль Ленэ, — если б вы были на месте ее высочества, то приняли бы эту Нанон с глубокими поклонами.

— Нет, маркиза, я принял бы ее с улыбкой и подкупил бы.

— А если ее можно подкупить, так на это всегда есть время.

— Разумеется, всегда есть время; но теперь, вероятно, это дело уже не по нашим деньгам.