Женские лица русской разведки

Со слов Анны, отец поступил в 1752 году на королевскую службу и сделал успешную карьеру в Министерстве иностранных дел Франции. Через 8 лет он решил испытать судьбу и подал прошение о поступлении на русскую службу в Петербурге.

Однако решение вопроса о его переезде на берега Невы затянулось. Лишь в 1763 году дело сдвинулось с места. В своих воспоминаниях Анна указывает, что это произошло благодаря указу императрицы Екатерины II старому маршалу графу Миниху рекомендовать русскому послу (вероятно, речь шла о Париже) «употребить все средства, дабы привлечь моего отца на службу в Коллегию иностранных дел в России. От первого предложения он отказался, после чего императрица сама написала послу, и тогда самые лестные обещания и любезные слова показались отцу столь соблазнительными, что он, будучи человеком умным и осмотрительным, с благородной душой, дал себя уговорить… и в конце концов приехал в С.-Петербург»[23].

Поправим сразу некоторые исторические и фактические неточности, допущенные, на наш взгляд, в тексте воспоминаний героини нашего очерка. Скорее всего, эти ошибки появились в рукописи в связи с тем, что Анна описывала события, происходившие задолго до её рождения. К моменту написания мемуаров её родители уже ушли из жизни, и уточнить детали прошедших событий из жизни их семьи было уже не у кого.

В воспоминаниях указывается, что вопросом переезда отца Анны по прямому распоряжению Екатерины II занимался граф Миних, которого она называет «старым маршалом». Иными словами, в мемуарах речь идёт о графе немецкого происхождения Бурхарде Кристофе фон Мюннихе, известном в Российской империи как Христофор Антонович Миних. Он действительно имел чин генерал-фельдмаршала и пребывал в довольно преклонном возрасте — в 1763 году ему было 80 лет. Свою службу в России он начинал ещё при Петре I, высоко ценившим его инженерные и военные знания. Спустя всего один год после своего перехода на русскую службу, он в 1722 году получил чин генерал-лейтенанта. В дальнейшем он достойно проявил себя как успешный военачальник и талантливый инженер.

Его положение при дворе не было прочным. При Елизавете Петровне его приговорили за надуманные преступления к смертной казни, которую затем заменили ссылкой в Сибирь, где он пробыл 20 лет. Из опалы его вызволил в 1762 году император Пётр III, возвратив ему все титулы, чины и награды. Позже генерал-фельдмаршал даже убеждал своего благодетеля из-за угрозы его жизни бежать в расположение русской армии в Пруссии, за что попал под подозрение у Екатерины II. Правда, после успешного переворота он присягнул императрице и был ею прощён. Он не принадлежал к числу доверенных лиц Екатерины Алексеевны и был далёк от внешней политики и ведомства иностранных дел империи. Вряд ли бы императрица стала поручать ему подбор иноземных сотрудников в Канцелярию иностранных дел и давать поручения русским послам за рубежом. На наш взгляд, здесь произошла некоторая путаница в воспоминаниях Анны де Пальмье. Речь, скорее всего, идёт о графе Иоганне Эрнесте Минихе, известного на русской службе как Сергей Христофорович Миних. Это сын генерал-фельдмаршала графа Х.А. Миниха, о котором мы перед этим уже рассказали.

Он был осуждён вместе с отцом и пробыл 20 лет в ссылке в Костромской губернии. Был так же, как и отец, помилован Петром III. Ему вернули чины, награды и поместья. В 1763 году уже императрица Екатерина II присвоила ему чин действительного тайного советника. Вот он, будучи дипломатом, политическим деятелем и главным таможенником империи, мог получить подобное поручение о переговорах с русским послом в Париже относительно отца Анны[24].

Под покровительством императрицы Екатерины Великой

Была ли Анна представлена Екатерине II при жизни её отца — неизвестно. Из французской версии мемуаров героини нашего очерка известно, что императрица высказывала сожаление о том, что не взяла её на воспитание с 6-летнего возраста и сетовала на то, что отец плохо воспитал и не подготовил девочку к исполнению женских обязанностей согласно русским обычаям. После смерти её родителя императрица направила к его дочери «с утешительным увещеванием и советами» обер-гофмаршала князя Барятинского. Столь высокий визитёр по своему чину и придворному положению лишь подтверждает особое расположение государыни как прежде к отцу, так и позже к его дочери. Это событие косвенно подтверждает предполагаемое отцовство приближённого императрицы статс-секретаря Елагина. При этом сословное положение Анны остаётся неизвестным. Но можно предположить, что такая забота о судьбе со стороны Екатерины Великой о незаконнорожденной девице, оставшейся сиротой, вряд ли была бы возможной в период её правления. Одновременно, как видно из сокращённого текста мемуаров Анны де Пальмье, она, со ссылкой на прежние рассказы своего отца оказывается в курсе мнений, отношений и событий из придворной жизни.