Женские лица русской разведки

Вполне возможно, что её отказ от секретной службы во Владивостокском охранном отделении был связан с громким скандалом и осуждением в ноябре 1907 года к тюремному заключению прежнего начальника охранки в Приморье жандармского подполковника А.Д. Заварицкого[392]. Кстати, подполковник был родом из Казани и там же проживали его родные. Поэтому Шорникова вполне могла узнать ещё дома о каких-то обстоятельствах этого происшествия. Судебные отчеты по этому уголовному делу были опубликованы в период с ноября 1908 по февраль 1909 года, например, в столичных газетах «Вечер», «Наша газета», «Речь», а также перепечатаны в ряде провинциальных газет.

А вот в начале 1913 года отношение к бывшему секретному сотруднику охранки «Казанской» решительно изменилось. В ответ на запрос полковника Познанского из Самарского ГЖУ была наложена резолюция вполне конкретного содержания. «… мещанку города Варшавы Екатерину Юдкевич, по первому мужу Шорникову, — указывал вице-директор Департамента полиции Виссарионов, — надлежит внести в циркуляр как личность, коей розыскным органам не следует принимать в качестве секретной сотрудницы[393]. Иными словами, служба политического сыска империи решила окончательно избавиться от агента «Казанской», невзирая на её прежние заслуги в борьбе с противниками монархии. Более того, в отдельном циркуляре Департамента полиции с грифом «совершенно секретно» от 7 марта 1913 года, адресованном начальникам ГЖУ, охранных отделений и жандармских полицейских управлений железных дорог, в отношении агента «Казанской» были даны конкретные указания. В нём отмечалось, что «по имеющимся в департаменте полиции сведениям, мещанка города Варшавы Екатерина Николаева Юдкевич предлагает розыскным органам свои услуги в качестве секретной сотрудницы. Принимая во внимание, что Юдкевич делу политического розыска не может быть полезна, об изложенном имею честь уведомить вас… на случай предложения названным лицом своих услуг по розыску»[394]. Однако сама Е.Н. Шорникова-Юдкевич в то время ещё надеялась на то, что тайная полиция империи, которой она служила верой и правдой, не оставит её на произвол судьбы в столь бедственном материальном положении, потерявшей здоровье и смысл жизни, пребывающей в страхе от постоянного ожидания ареста или кровавой расправы со стороны когда-то преданных ею социал-демократов. Теперь ей самой предстояло на себе испытать всю горечь предательства со стороны тех, кому она верила и на кого надеялась.

Находившаяся легально в С.-Петербурге и проживавшая под своей новой фамилией по второму мужу Юдкевич бывший секретный агент столичного охранного отделения «Казанская» была 3 июля 1913 года арестована и передана в распоряжение судебных властей. Согласно же сведениям, приведённым в запросе социал-демократической фракции IV Государственной думы, опубликованном 25 октября 1913 года, эта ситуация изложена по-иному. «В июле 1913 г. Шорникова явилась в Петербург, — указывалось в депутатском запросе, — и добровольно отдала себя в распоряжение властей»[395]. Под арестом она находилась около трёх недель. В результате судебного разбирательства все обвинения в отношении бывшего секретного сотрудника Петербургского охранного отделения были сняты.

Жизнь в страхе от ожидания расплаты

Дело агента охранки Шорниковой само по себе никакого интереса не представляло. Рядовой случай из агентской практики, когда копия какого-то партийного документа передаётся куратору из охранного отделения. Всё так. Если бы эта копия не стала одним из оснований для решения о роспуске II Государственной думы по решению царя, но руками председателя Совета министров империи П.А. Столыпина.

После свершившегося «третьеиюньского государственного переворота» секретная сотрудница охранного отделения оказалась причастной к этим событиям и стала носителем сведений особой государственной важности. О ней неоднократно докладывали Николаю II, а также председателю Совета министров империи П.А. Столыпину и его сменщику В.Н. Коковцову. Её судьбу дважды решали царские министры и другие высшие чины империи, срочно собиравшиеся в июле — августе 1913 года на даче графа Коковцова, прервав свои летние отпуска. Обсуждали возникшую ситуацию и в придворных кругах.

Любимая фрейлина императрицы Анна Вырубова (урождённая Танеева) 9 декабря [1912 года?] в своём дневнике записала: «Вчера Александр Эрикович[396] рассказал мне всю историю этой несчастной Шорниковой. Оказывается так. Она одна из так называемых раскаявшихся грешниц. Предложила свои услуги по политическому сыску. Предала своих, свою партию, в которой работала. Это она по указанию властей (главным образом, очевидно, Столыпина) разыграла сказку про то, что члены Государственной Думы с.-д. (она, видно, сама раньше работала в этой партии) якобы подготовляли заговор, воззвание к войскам или что-то в этом роде. С этим документом в руках добилась того, к чему стремилась… Арестовали всю фракцию с.-д. — в, членов Думы, а Думу разогнали»[397].