Женские лица русской разведки

В завершающей части своих мемуаров на французском языке она упоминает о потере состояния в 90 тысяч рублей, не раскрывая причин и подробностей. О чём шла речь — неизвестно. К тому времени её интересы и жизненные запросы становились всё более скромными. Об этом Анна де Пальмье писала: «Достигнув возраста преклонного, со здоровьем, разрушенным перенесенными испытаниями и разразившимися надо мною грозами, — не желала я уже ничего иного, кроме тихой и спокойной жизни, …соразмерной с моими скромными средствами»[77].

Попутно заметим, что ознакомление с русским текстом воспоминаний Анны вызывает смешанные впечатления. С одной стороны, из текста видно, что пишет человек, оказавшийся в сложной жизненной ситуации, считающий себя незаслуженно подвергаемым оскорблениями, нападками и клевете. Иными словами, можно сделать вывод о том, что в этот период жизни она была невостребована в обществе и находилась в опале. Она предлагает читателю самому разобраться и взвесить её дела и поступки, чтобы сделать выводы о её непростой жизни.

При этом она уверена в правоте своих дел, о чём свидетельствует утверждение Анны в том, что «…терзания совести меня не преследует… »[78]. Обида на несправедливое отношение проявляется с первых же строк воспоминаний Анны. Рассуждая далее об изгибах своей судьбы, отмечая своё стремление не поддаваться разрушительным последствиям людской славы и пустого величия, она отмечает, что в жизни ей удавалось избегать искушений гордости и тщеславия. «На все прочие обстоятельства, — вспоминает Анна, — со дня рождения моего, опустя мрачное покрывало, скажу только то, что ежели я жестоко стражду — то за чужие проступки, за чужие слабости и пороки… Но правота и добродетель как были, так и будут завсегда спутниками моими»[79].

С другой стороны, мемуары секретной агентки, на наш взгляд, чрезмерно перегружены разными философско-мировоззренческими рассуждениями и отступлениями, что обычно не характерно для людей подобных тайных занятий.

Графиня среди секретных сотрудников

С первых дней существования III отделения принимались меры по созданию секретной агентурной сети из представителей разных слоёв населения. Были среди тайных агентов и женщины. Так, например, знающие современники тех лет имели все основания считать, что дочь киевского губернского предводителя графа А.С. Ржевуского, позже известная как светская красавица и международная авантюристка Каролина Адамовна Собаньская, служила секретным сотрудником III отделения. Так ли всё обстояло на самом деле? Попробуем приподнять покрывало времени и заглянуть в те давние времена. И наш краткий исторический экскурс надо, на наш взгляд, начать с рассказа о судьбе другой необычной женщины — Софии де Витте, также тайно служившей русской короне. Волею судеб её старший сын Иван Витт также вступил на тропу тайной службы в русской разведке и политическом сыске. Он же и привлёк Каролину Собаньскую к тайному служению в политическом розыске. Затем общее дело их сблизило настолько, что они стали мужем и женой. Считают, что в молодой красавице он разглядел схожесть её характера и линии жизни с судьбой своей матери. Правда, их супружество продлилось недолго. Видимо, две склонные к авантюрам личности, преследовавшие разные жизненные цели, и не могли бы оставаться вместе в течение долгого времени. Когда-то считалось, что история развивается по спирали. Каждый из героев нашего очерка занимал значимое место в русской тайной службе на своём витке исторической спирали.

Семейные тайны мастера разведки и политического сыска

Судьба Ивана Осиповича де Витта до сих пор таит немало загадок и семейных тайн. Первая же загадка возникает сразу, как только речь заходит о месте его рождения. По одной из версий, мальчик появился на свет в 1781 году в польской крепости Каменцы, где комендантом был его отец Иосиф де Витт[80]. Согласно другой версии, первенец в семействе Витт появился на свет во время их путешествия по странам Европы. Родился мальчик в Париже 17 ноября 1781 года[81]. Есть и ещё одна, уточняющая, версия, согласно которой любимый сын родился в Париже, но только на месяц позже — 17 декабря 1781 года[82]. Эту же дату и место рождения первенца указывал и польский историк и краевед И. Ролле. При этом он ссылался на конкретный документ — вшитую в книгу о рождениях в каменецком костёле метрике на французском языке о том, что в Париже 17 декабря 1781 года родился Иван, сын Иосифа и Софии Витт. Тогда же новорожденный прошел и обряд крещения, принятый у католиков[83].