Женские лица советской разведки. 1917—1941 гг.

Во многих публикациях указывается, что еврейская девочка Суламифь с золотой медалью окончила Гомельскую женскую гимназию. Но, к сожалению, нигде не указано, в какой конкретно женской гимназии училась юная Суламифь. По некоторым сведениям, перед Первой мировой войной в Гомеле была женская начальная школа, прогимназия, которая в 1897 году была преобразована в казённую женскую гимназию. В 1906 году была открыта еврейская частная женская гимназия Гуревич, а в 1912 году – еврейская частная гимназия Сыркиной. Имелось также женское приходское училище, содержавшееся за счёт средств казны. Стоимость обучения одной ученицы в женской гимназии, как считает историк М.А. Ступакевич, составляла в среднем 73,13 руб. Она зависела от суммы расхода на содержание учебного заведения и числа учащихся[313]. Судя по всему, в Гомеле была одна женская казённая гимназия, в которой, по состоянию на 1 января 1911 года, училось 526 девиц, из них 262 православных и 187 иудейской веры. Гимназия была семиклассная открытого типа. Поступать в неё могли представительницы разных сословий. Среди них 148 дворянок, 65 дочерей почётных граждан и купцов, 65 мещанок и 54 дочерей крестьян[314]. Стоимость обучения в основных классах составляла 60 рублей в год, что вряд ли было доступно для бедного, как считается, многодетного еврейского семейства. Здесь кроется какая-то неточность, связанная с учёбой Суламифь Кримкер в женской гимназии. Она родилась в 1905 году. В гимназию принимали с 8 лет, так что еврейская девочка, даже при благоприятном стечении обстоятельств, могла сесть за парту примерно в 1913 году. А в 1914 году началась Первая мировая война. Практически все учебные заведения западных губерний были эвакуированы в глубь Российской империи. В этих условиях она, по нашим расчётам, успела бы окончить лишь 2 класса женской гимназии. К тому же, как писал в своей книге П.А. Судоплатов, «Эмма была способной, и ей удалось поступить в гимназию, где для евреев существовала ограничительная норма. Она окончила несколько классов гимназии…»[315] Получается, что об окончании гимназии с золотой медалью не знал даже её муж. Но то, что она была грамотной, сомнений не возникает, поскольку она работала машинисткой. И то, что она в те годы владела немецким языком, то же не соответствует действительности. Опять же, как вспоминал в той же книге П.А. Судоплатов, «она говорила на близком к немецкому идише». Это позволяло ей работать среди немецких колонистов. Заодно и немецкий язык за это время она хорошо выучила.

После октября 1917 года работала помощником у секретаря гомельской губернской организации РСДРП (б) М.М. Хатаевича. Следом за ним в 1923 году переехала в Одессу. Как свободно владевшая немецким языком в 1924 году была принята на службу в местный отдел ОГПУ. Вела работу среди немецких колонистов.

В 26 лет она стала членом ВКП(б).

С 1928 года – жена П.А. Судоплатова, выдающегося разведчика и успешного диверсанта, впоследствии ставшего генерал-лейтенантом (1945), а затем – «врагом народа». После его освобождения из-под стражи и возвращения на службу в 1951 году (по другим сведениям – в 1953‐м) Эмма Карловна взяла его фамилию и стала Судоплатовой. Тогда же они официально зарегистрировали свой брак. До этого она на службе в ИНО ОГПУ – МГБ СССР была известна как Каганова Эмма Карловна и под этим именем числилась во всех анкетах и документах. Как позже вспоминал Павел Анатольевич, другая фамилия жены не позволяла её сразу соотносить с арестованным руководящим сотрудником внешней разведки по фамилии Судоплатов.

В ОГПУ – НКВД чекистка Каганова служила с 1924 года. Начинала она свою оперативную работу в Харькове, ставшем тогда временной столицей Советской Украины, в Секретно-политическом отделе (СПО) ОГПУ УССР, где занималась работой с осведомителями из среды украинской творческой интеллигенции. В 1932 году была переведена в центральный аппарат в СПО ОГПУ (ГУГБ НКВД СССР). Затем с 1936 года служила во внешней разведке – оперуполномоченный 2‐го отделения ИНО ГУГБ НКВД СССР.

Участвовала в заграничных спецкомандировках и выполняла за рубежом отдельные спецзадания. В ряде случаев она выступала в роли связного или курьера. Об одном таком случае в Париже позже вспоминал П.А. Судоплатов в своей книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950 годы». По инструкции из Москвы должна была состояться его встреча в парижском кафе с лично известным Павлу Анатольевичу курьером. Когда он пришёл на встречу, то, к своему удивлению, увидел за столиком в кафе свою жену. После получения от неё нужных сведений Судоплатов велел ей в интересах личной безопасности немедленно возвращаться через Швейцарию домой, что она и сделала.

Привлекали её и в других сложных случаях в отношениях с зарубежными агентами-женщинами. Ей удавалось быстро сглаживать конфликтные ситуации и восстанавливать нарушенные оперативные контакты. Однако позже она дальновидно, как считал её муж – нелегальный разведчик, перешла с оперативной на учебно-педагогическую работу.