Женские праздники (сборник)

ПАУЧОК. Увидев Тамару в приличной компании, — прошло, наверно, лет семь, — я ее сначала не узнал. Светская дама, жена, мать. Знаете, я никогда не мог понять скульпторов. Зачем лепить из глины или гипса, когда под рукой есть самый податливый из всех возможных материалов — женщина!

ТАМАРА. Сколько мы уже знакомы?

ПАУЧОК. После той вечеринки я стал частым гостем в ее доме. — Ох, давно.

ТАМАРА. Павлику скоро шесть… слушай, десять лет! С ума сойти. Тебя в наших отношениях ничего не удивляет?

ПАУЧОК. А что?

ТАМАРА. Помнишь, как ты первый раз остался у нас ночевать? Муж, кстати, отсутствовал.

ПАУЧОК. Ну.

ТАМАРА. А моя подружка из опасения, что не сможет тебе отказать, ушла спать к Павлику…

ПАУЧОК…она мне и не отказала…

ТАМАРА. А то я не знаю! Что ты на меня смотришь? У тебя с ней проблем не было? А со мной ты полночи, бревно бревном, пролежал на этом диванчике.

ПАУЧОК. У тебя на ночной рубашке болтались такие тесемочки, и я еще спросил…

ТАМАРА. Оставим мои тесемочки.

ПАУЧОК. Я же объяснял, ты была в таком состоянии…

ТАМАРА. Не заливай.

ПАУЧОК. Это все равно, как если бы я тебя употребил. Ты бы мне этого не простила.

ТАМАРА. Можно подумать, она была в другом состоянии!

ПАУЧОК. Тамар, может, сегодня не будем, а?

ТАМАРА. Это из-за «нее»?

ПАУЧОК…Нет.

ТАМАРА. Из-за «нее». Очередная твоя заморочка.

ПАУЧОК. Если тебе от этого легче.

ТАМАРА. Боишься, что у тебя ничего не получится, как тогда с твоей Лорой? Слушай, а может, ты решил, что тебя бес водит?

ПАУЧОК. Не говори глупости!

ТАМАРА. Это в твоем духе. По-моему, у тебя совсем крыша поехала. Когда-нибудь ты плохо кончишь, помяни мое слово.

ПАУЧОК. Пожалуйста, в письменном виде.

ТАМАРА. Что?

ПАУЧОК. Так, мол, и так. Снюхался с нечистой силой. Возможны варианты.

ТАМАРА. Нет, ну правда? Сколько раз я от тебя слышала: дело не во мне, и не в тебе. Тогда в чем?

ПАУЧОК. Ни в чем.

ТАМАРА. Я не гожусь в коллекцию донжуана?

ПАУЧОК. Как было однажды замечено, Дон Жуан не «коллекционирует» женщин. Он хочет исчерпать их множество, а в результате исчерпывает свою жизнь.

ТАМАРА. Понятно. А байки ты из меня вытягиваешь так же, как из «нее»?

ПАУЧОК. Кстати. Ты мне никогда не рассказывала, как у тебя первый раз было.

ТАМАРА. В пьесу вставишь?

ПАУЧОК. Эйн, цвей, дрей! Как вещица?

ТАМАРА. А то ты сам не знаешь!

ПАУЧОК. Это тебе.

ТАМАРА. Чего это вдруг?

ПАУЧОК. Так ведь годовщина у нас. Юбилей, можно сказать.

ТАМАРА. Кончай меня разыгрывать. Нет, ты что, правда помнил?

ПАУЧОК. Надеваем… так. Смотримся в зеркало. Ну? Что скажете?

ТАМАРА. Скажу, что тебя следовало бы выкинуть с четырнадцатого этажа без парашюта.

ПАУЧОК. Выкинешь. После того как расскажешь.

ТАМАРА. А если не расскажу?

ПАУЧОК. Тогда я тебя выкину.

ТАМАРА. Шантажист! Мне было четырнадцать…

ПАУЧОК. А ему?

ТАМАРА. Тогда мне все казались стариками. Это был мамочкин клиент. Тоже что-то писал. Приходит, а ее нет дома. Ну, я ему чай предлагаю, а он мне: «Раздевайся». Я думала, он шутит, а он берет из шкафа вешалку и выразительно так постукивает себя по ладони. Я быстренько разделась. Хорошо мне не было, больно — было. «Я вам картошечки пожарю?» Все порывалась увильнуть от этого дела. как же! А через неделю, когда он опять пришел, что-то произошло. Вошла во вкус. До самого вечера не вылезали из постели — угар какой-то. Он меня просит: «Картошечки пожарила бы», а я — «ага!»

ПАУЧОК. Постой, постой, я что-то не пойму. А мать при этом где была?

ТАМАРА. Где-где, у козла в бороде! Он ей хорошо заплатил.

ПАУЧОК. Вот как.

ТАМАРА. А ты думал, я невинность потеряла, как барышня носовой платочек?

ПАУЧОК. Слушай, про мать — это он тебе сказал?

ТАМАРА. Ты как паучок! Сосешь и сосешь!

ПАУЧОК. Он! Чтобы сразу тебе рот заткнуть.

ТАМАРА. Не угадал. Про их уговор я узнала через три года, когда она лежала в больнице.

ПАУЧОК. Паучок — это она хорошо сказала. Высасывать… да!.. именно что нутро. потому что оболочка — кому нужна оболочка? Нет, конечно: рост, вес, грудь — это святое. Какой художник пренебрежет формами! Но взять стеклышко на просвет. прочесть судьбу по тайным прожилкам… вот высшее наслаждение! Помните гравюру Блейка? Два ангела, слившихся в любовном экстазе. Я об этом — о «духовном соитии».

А что высасываю… ну так что ж? Разве земля истощается оттого, что дерево тянет из нее почвенные соки? Женщина — та же земля. Отдаваться — отдавать — не в этом ли ее предназначение? В любви не бывает жертв. Это называется как-то иначе. Пляска смерти. Шутовской хоровод.

ТОША. Вы так странно говорите.

ПАУЧОК. Разве?

ТОША. И ваше предложение…

ПАУЧОК. Я же сказал, сценарий в работе, уточняются роли, надо кое-что проверить.

ТОША. Это я понимаю.

ПАУЧОК. Вы ведь профессиональная актриса?

ТОША. Ну да…

ПАУЧОК. Тогда какие проблемы? Вас не устраивает гонорар?

ТОША. Нет, просто…

ПАУЧОК. Вас смущает, что мы будем одни в квартире? Послушайте…

ТОША. Тоша.

ПАУЧОК. Послушайте, Тоша. Я читал ваше резюме. На сегодняшний день ваша самая большая роль — это служанка в «Кукольном доме».

ТОША. Почему, я еще сыграла…