Женские сказки. Книга 1

– «Ах, Иван царевич! Что же ты наделал? Если б немножко ты подождал, я б вечно была твоею; а теперь прощай! Ищи меня за тридевять земель, в тридесятом царстве – у Кощея Бессмертного»!

Проговорила Васька эти слова чужим словно бы языком, обернулась белой лебедью и в окно вылетела.

А лететь то оказывается совсем не просто – крылья как-то странно двигаются, и болят с непривычки, как же Лилька справлялась? Эх, ведь знала, что придется лебедью белой в окно выпархивать, что ж заранее не проконсультировалась? Лилька добрая, может еще и мастер класс бы дала. Представив себе Лильку – лебедку, взлетающую в узкоплечей хрущевке с лягушкой в клюве, Васька едва не навернулась в особо пышное облако, мдя, ржать в воздухе тоже противопоказано – аэродинамические качества меняются…

Наконец ритмичные движения крыльев стали плавными, и Васька смогла подумать о том, куда она собственно направляется? Четкая словно стрелка компаса алая линия все время указывала направление, и девушка автоматически следовала за ней, пока приноравливалась к полету. Попробовав покрутить головой, Василиса вновь едва не упала и решила не дергаться, в конце концов, уже из сюжета сказки известно, куда она направляется – к Кощею бессмертному.

Ой, и верно, к самому Кощею, к тому самому, что в блюдце глазами сверкал. А глаза у него красиииивые. Васька мечтательно потянулась, выгнула длинную птичью шею и радостно затрубила, перепугав шарахнувшихся в стороны мелких пичуг.

Вскоре стрелка мигнула и поменяла положение, теперь остренький алый клювик указывал вниз. Ой, уже прилетела, а что там внизу? Василиса осторожно посмотрела сквозь полупрозрачное облачко и удивленно пискнула: внизу возвышались шпили замка, похожего на пряничный домик. Каждый толи камень, толи кирпич немного отличался цветом от соседей – были красно- коричневые и красно оранжевые, кирпично-голубые и зеленоватые, словно нефрит. Но замок не выглядел пестрым лоскутным одеялом, может быть из-за густой зелени вокруг, смягчающей это буйство, а может из-за того, что все же основным цветом был теплый оттенок обожжённой глины, разве что чуть более красноватый, чем Ваське было привычно. Замедляя взмахи крыльев, лебедка опустилась на темную воду озера вблизи замка, и немного проплыв выбралась на бережок.

– Ну и где я?

Вопросила вслух Васька, и подпрыгнула, услышав за спиной мужской голос:

– В моем замке конечно! А куда ты еще хотела попасть?

– Ну да. Глупый вопрос, глупый ответ, а как ты узнал, что я сегодня прилечу?

– Вопрос еще более глупый, Василиса, тебе, что действительно память отшибло?

– Отшибло, согласилась Васька, я даже не помню, за что ты меня в болото упек, правда, что ли замуж звал, а я отказалась?

Кощей, наконец, выбрался из кустов на белый песочек пляжа и присел рядом с птицей на корточки:

– И кто тебе такую глупость сказал? А?

Он запустил руку в чуть вьющиеся, прикрывающие уши волосы, и непослушные пряди упали, обратно улегшись в художественном беспорядке – ни один парикмахер бы так не уложил! Васька невольно залюбовалась.

– Ты сама склянку в лаборатории разбила! Кой черт тебя туда ночью понес, не знаю, но как выясню – морду ему точно набью! А потом в лягушачьем виде загибаться стала – экологические условия для проживания не подходят, я тогда чуть все волосы не выдрал, пока профессора с кафедры изучения земноводных и пресмыкающихся Академии Флоры и Фауны дождался. А теперь еще я и виноват!

Мужик обиженно сверкнул очами и потянулся погладить лебедку по шее. Потом руку отдернул, и уставился на Ваську изумленными глазами цвета серебра:

– Ты ничего не помнишь? Совсем?

– Совсем, вздохнула Васька, в себя пришла когда царевич в мою кочку стрелу всадил, и кстати, я за ним теперь замужем.

Кощей неприлично хлопнулся на пятую точку и заржал:

– Ой, Василиса, ой, уморила, так ты теперь у нас царевна – лягушка?

– Ага, правда, в платье он меня тоже видел, один раз.

Кощей глянул на птицу и сказал:

– Сейчас-то обращаться будешь? Или хочешь слуг удивить? Так они после Жар-птицы и лягушки уже ничему не удивляются.

Васька задумалась – превратиться, конечно, надо, но как? Кощей, однако, раздумывать не дал – уцепил лебяжье крыло и махнул им словно рукавом в танце. Тот час вместо лягушки появилась Василиса в праздничном наряде, в том самом в котором была на царском пиру. Бессовестный тип присвистнул, оглядев Ваську со всех сторон, и махнул рукой в сторону дворца:

– Пошли? Вечер скоро, я уж есть хочу!

– Проглот!