Женские жизни Алкионы

Маленький, но бесстрашный отряд ступил на платформу, и Борей поднял тональность своего голоса, пытаясь воспроизвести то фантастическое пение жреца, которое он уже слышал. Была надежда, что через толщу скалы какое-либо отличие в интонации не будет заметно. Оказалось, что богиня была или некритично настроена, или, возможно, она не заботилась, каких посетителей ей принимать, уверенная в своей власти иметь дело с любым, кто бы ни появился. Во всяком случае, как и прежде, дверь в скале поднялась, излив рой уродливых гоблинов. Минутой или двумя позднее они увидели то самое существо, для встречи с которым предприняли эту экстраординарную экспедицию. В дверном проёме, заполняя его снизу доверху, стояла огромная грубая женская фигура, полных восьми футов в высоту и более чем широкая в пропорции. Она была тёмно-синего цвета и слабо люминесцировала в сгущающихся сумерках. Это удивительное существо было абсолютно голым, за исключением ожерелья из огромных мерцающих камней, и выделяло сильный, почти опьяняющий, мускусный аромат, что более всего вызывало отвращение. Однако, в выражении лица богини чувствовалась не только жестокость и странное непостижимо-бесчеловечное зло, но и своего рода жуткое обаяние.

Сириус, который как глава отряда находился впереди, испытал те же самые эмоции, которым ранее не смог противостоять Мицар. Он так же попытался говорить, но не смог, он так же чувствовал, какое непреодолимое влияние оказывают на него эти непреклонные немигающие глаза. И он так же был бы, без всякого сомнения, порабощён этими сверхъестественными чарами, которые сконцентрировались на нём, если бы больше ничего не было сделано. Но позади него громко прозвучал призыв его супруги:

– Сириус! Не поддавайся! Держись! Помни о Свете!

И после этих слов Алкиона натянула тетиву своего чудесного лука наиболее смертоносной из стрел, безошибочно направив её прямо в сердце этого жуткого монстра. Когда же стрела попала в цель, огромное тело с нечеловеческим воплем рухнуло на землю и начало там содрогаться в агонии. Через несколько минут она была уже мёртвой, и все по-настоящему ощутили любопытное изменение в атмосфере – в смысле интенсивного облегчения, удаления чего-то давящего. И пока они стояли, поглядывая друг на друга и удивляясь, изнутри пещеры раздался громкий крик, оттуда выбежал Мицар, повторяя:

– Я свободен, свободен!

Он перепрыгнул через неподвижное тело и, подбежав к своим родителям, начал с любопытством спрашивать, как они сюда попали и что же тут случилось. Но, возможно, самое необычное изменение произошло с ордой существ, которые всегда выбегали первыми, когда открывалась дверь. Они казались как бы ошеломлёнными, вся их озорная злобность исчезла, и они начали друг с другом разговорить с какой-то долей сомнения. Некоторые из них валились с ног, как будто от слабости. Алкиона сказала:

– Смотри-ка! Ведь они – не демоны, а люди, только были под какими-то жуткими чарами. Скажите, братья, кто вы, и, если нужно, мы поможем вам.

Тогда одно из этих странных существ вышло вперёд и произнесло, запинаясь, как тот, кто забыл, когда последний раз использовал человеческую речь: