Женские жизни Алкионы

Какое-то время всё шло вполне нормально, но незаметно назрел конфликт. У Ваджры не было свойственных Юпитеру навыков дипломатии, и его действия, направленные на достижение быстрого результата, иногда были не совсем разумными. В 15937 г. до н.э. должен был состояться великий праздник древней религии, но Ваджра годом ранее запретил его проведение, зная об опасности подобных собраний, когда толпа возбуждается от жертвоприношений и заклинаний. Как раз в это время приехала Геракл, чтобы провести несколько месяцев с любимой сестрой Алкионой. Овладев достаточно глубокими знаниями белой магии Атлантиды и связав её с поклонением светлым арийским богам, Геракл начала преподавать эту религиозную философию молодым мужчинам и женщинам, подданным королевства своего брата. Кроме того, она допустила в свои классы несколько младших жрецов тёмной атлантской веры, полагая, что это нанесёт смертельный удар по всё ещё могущественному духовенству. Однако вскоре, вопреки её планам, с трудом скрываемая ненависть к арийцам стала ещё сильнее.

Шли месяцы, ненависти становилось всё больше, и был сформирован заговор. Планировалось напасть на дом Альбирео, где жили сёстры Геракл и Алкиона, в то время, когда он сам отправится с Ваджрой в запланированную поездку в отдалённую часть страны. Духовенство также решило провести запрещённое празднество и сопроводить его жертвоприношениями более выдающимися, чем те, что совершались всегда. Они усердно распространяли слухи о том, что в районе, куда направлялись Ваджра и Альбирео, должно произойти восстание. Результатом этого искусно спланированного обмана было то, что Ваджра взял с собой основную часть своей армии, оставив сравнительно небольшой отряд под командованием Аркора для поддержания порядка и защиты своего дома.

Это было в 15937 году до нашей эры. Приближался день, вернее, ночь запрещённого праздника. Ранним утром разрозненные группы заговорщиков медленно двигались в направлении к дому Альбирео. Они объединялись в толпу, которая росла и уплотнялась. Но вот низкий лязгающий звук нарушил тишину: это зазвенел большой колокол храма, который давно уже не звучал и не мог больше звучать. Рёв толпы был ответом на медный зов колокола, и через мгновение мятеж разгорелся. Заговорщики, перебив охрану, прорвались к дому Альбирео, затем перед толпой неожиданно появилась тощая фигура атлантского верховного жреца Скорпиона. За его голову власти назначили хорошую цену, поэтому он долго скрывался в подземных склепах храма, о которых знали только посвящённые жрецы.

– Йа-Ули! Йа-Ули! – ревела толпа в религиозном экстазе, полагая его воскресшим из мёртвых. Его рот скривился в жёсткой усмешке, когда он повторно услышал своё имя. Повернувшись к толпе, он поднял руку, и крики прекратились.

– Дети Владыки Тёмного Лика, наш день пришёл! Сейчас вы увидите ненавистных жён варваров Севера, которые уничтожили нашу веру и закрыли храмы наших богов. Да будут они трижды прокляты! Но боги проснулись, они жаждут крови, и они её получат. Убивайте! Убивайте всех, кроме двух женщин, ибо они мои. Потому что я – жрец богов, которые пьют человеческую кровь и пожирают человеческую плоть. Сегодня ночью они утолят свою жажду, а их голод – закончится. Да будет так! Я сказал!

И он пошёл к дому, безжалостный, как смерть, и неумолимый, как воплощённая ненависть. При первой тревоге Аркор собрал всех своих людей, они бросились в коридоры и пытались удерживать лестницы. Ожесточённая, но безнадёжная битва закончилась их поражением. Преследуемый жрецами, возглавлявшими толпу, Аркор бросился к тайному проходу в дамские покои. Он отчаянно сопротивлялся, пытаясь преградить дорогу мятежникам. Но упал, получив множество ран, и верховный жрец, перешагнув через его тело, проследовал к своей добыче.

Илл. 13. Геракл и её сестра Алкиона в 28-й жизни.

Алкиона и Геракл совершали утреннюю молитву, когда шум ломающихся дверей возвестил их об опасности. Они поднялись – две высокие седовласые женщины – старшей из них было уже 60 лет. Дверь в комнату с грохотом распахнулась, и в проёме появился верховный жрец. Женщины повернулись к нему, выразив своим пристальным взглядом непроизнесённый вопрос о причине вторжения. Он закричал:

– Выходите, мерзавки! День вашей власти прошёл, приближается ночь вашей смерти! Выходите, Тёмные Владыки ждут. Я – посланник их мести.

Геракл, обняв сестру, сказала:

– Жрец, ты угрожаешь тем, кто не знает страха. Убирайся и не навлекай на себя смерть.

В ответ он грубо рассмеялся:

– Смерть, говоришь! Я здесь решаю, кому умирать, а не вы. Выходите! Вы в моей власти.

Он сделал жест жрецам, стоящим позади него, и они схватили женщин за руки, чтобы связать их.

– Не трудитесь! – сказала Геракл. – Мы не сбежим. Идём, сестрица, идём. Дочери нашего отца знают, как надо умирать.

Улыбаясь, Алкиона взглянула на сестру:

– Я тоже так думаю, дорогая.